[Назад] [Оглавление] [Вперед]

1.13. Зонды Брейсуэлла и радиоэхо с длительными задержками

Вернемся к радиопоиску внеземных цивилизаций. Как уже отмечалось выше, возможность взаимного поиска в сильной степени зависит от расстояния между цивилизациями. Если расстояние не превышает 10 св. лет, то серьезных проблем здесь не возникает. В сфере радиусом 10 св. лет находится всего несколько подходящих звезд, около которых можно ожидать партнеров по связи. Цивилизации-отправителю не составит особого труда непрерывно посылать сигналы на эти звезды, а цивилизация-получатель, в свою очередь, вполне может непрерывно обследовать несколько подходящих звезд в поисках сигналов, идущих от одной их них. Здесь не требуются ни слишком большие антенны, ни фантастические значения мощности. Все параметры находятся в разумных пределах, доступных даже уровню нашей земной цивилизации. Если расстояние больше 1000 св. лет, то приходится обследовать уже миллионы звезд. Пропорционально квадрату расстояния возрастает требуемая мощность передатчика или размеры антенн. В этих условиях трудности взаимного поиска для цивилизаций нашего уровня становятся практически непреодолимыми. В этом случае надежды на установление контакта (если исключить случайную удачу) связываются со сверхцивилизациями, которые могут обеспечить непрерывную изотропную передачу в широкой полосе частот при доступном для обнаружения уровне сигнала (§ 1.4).

Для промежуточных значений дальности открывается еще одна возможность — посылка в предполагаемый район обитания космической цивилизации кибернетических устройств (зондов), которые осуществляют поиск и устанавливают контакт с цивилизацией по каналам связи (без непосредственного общения с ней). Идея использования таких зондов была высказана известным американским радиоастрономом Р. Брейсуэллом в 1960 г.⁷⁶

Предположим, что расстояние между ближайшими цивилизациями порядка 100 св. лет. В сфере такого радиуса содержится несколько тысяч подходящих звезд. По мысли Брейсуэлла, цивилизация-отправитель, вместо того чтобы длительное время облучать тысячи звезд, ожидая от них ответа, может направить на каждую подходящую звезду автоматический зонд с радиоаппаратурой и компьютерами (с искусственным интеллектом), управляющими его движением, поиском и установлением контакта. Посылка подобных зондов, в принципе, доступна даже цивилизации нашего уровня. Уже сейчас на Земле разрабатываются проекты посылки подобных зондов к ближайшим звездам, которые, возможно, будут осуществлены в XXI веке. Поэтому цивилизации, опередившие нас в своем развитии (но не обязательно достигшие уровня II типа по Кардашеву), вполне могут направить тысячу зондов на подходящие звезды в радиусе 100 св. лет, осуществляя поиски с определенной периодичностью, например, 1 запуск в год. Следует иметь в виду, что в отличие от пилотируемых межзвездных перелетов, для которых основная трудность связана с обеспечением перелета туда и обратно за время жизни одного поколения астронавтов, для зондов этого требования не возникает. Поэтому здесь не обязательно использовать фотонную ракету, зонд может перемещаться со скоростью, составляющей доли скорости света (скажем, 100-200 тыс. км/с). Тогда, чтобы достичь самых удаленных звезд в выбранной сфере радиусом 100 св. лет, ему потребуется несколько сотен лет, что вполне приемлемо.

Дальнейший сценарий установления контакта, согласно Брейсуэллу, выглядит следующим образом. По прибытии к месту назначения зонд выходит на круговую орбиту вокруг звезды в пределах ее «зоны жизни» (где имеются приемлемые для жизни температурные условия) и приступает к выполнению программы. Его следующая задача состоит в обнаружении планет и поиске на них признаков разумной жизни. Одним из таких признаков может быть наличие монохроматического радиоизлучения, генерируемого планетными радиопередатчиками. Обнаружив подобные сигналы зонд, после некоторой задержки отправляет их обратно на планету (на той же частоте). Приняв собственную передачу из космоса, обитатели планет должны догадаться, что в их планетной системе находится ретранслятор. Чтобы убедиться в этом и уведомить зонд, что его услышали, они должны будут повторить тот же сигнал снова. Получив его, зонд узнает, что вступил в контакт с искомой цивилизацией. После нескольких контрольных проверок с целью гарантий от случайностей и для выяснения параметров аппаратуры инопланетных абонентов (полоса частот, чувствительность и др.) зонд начинает передачу заложенного на его борту Послания. Первое сообщение может содержать, в частности, телевизионное изображение участка неба, откуда прибыл зонд (для этого он, конечно, должен знать, как выглядит этот участок с той звезды, около которой он находится). В дальнейшем, по-видимому, может происходить обучение зонда языку исследуемой цивилизации, что даст возможность значительно углубить контакт.

В чем преимущество такого способа установления контакта? Прежде всего, находясь в зоне обитания искомой цивилизации, зонд даже при скромных энергетических затратах может обеспечить в пункте приема гораздо более мощные сигналы, чем его «родительская» цивилизация. Подобные сигналы можно принять на малонаправленные антенны, что значительно облегчает поиск по направлению для цивилизации-получателя. Отпадает необходимость в длительной непрерывной «службе неба» с целью поиска радиосигналов от подходящих звезд. Наконец, здесь не возникает проблем с выбором частоты сигнала. И, что может быть самое главное, появляется возможность диалога вместо односторонней передачи (и приема) информации. Связь зонда с «родительской» цивилизацией также не представляет труда, ибо между ними может быть установлен высоко-направленный канал связи. Кроме того, на пути следования сигнала могут быть установлены ретрансляторы. Установив контакт с зондом, обнаруженная им цивилизация получает возможность использовать его средства (имеющийся у зонда канал) для связи с цивилизацией-отправителем. В этом случае зонд сам выступает в качестве ретранслятора, вооружая найденную цивилизацию техническими возможностями своей более развитой цивилизации. Если энергетические возможности зонда ограничены, цивилизация-получатель сама может установить связь с цивилизацией-отправителем, используя полученные от зонда координаты и данные, касающиеся параметров канала (частота, полоса, способ кодирования и т. д.).

Развивая описанную стратегию, Брейсуэлл исходил из предположения, что высокоразвитые цивилизации Галактики давно находятся в контакте друг с другом, образуя своего рода «Галактический Клуб» (идея вполне созвучная «Великому Кольцу Разума», описанному в романе И. А. Ефремова «Туманность Андромеды»). Метод зондов, по мнению Брейсуэлла, используется только для поиска и привлечения новых членов. При этом высокоразвитые цивилизации действуют согласованно, производя поиск каждая в своем районе Галактики. Что касается самих членов Клуба, то связь между ними осуществляется по каналам, о которых мы не имеем никакого понятия.

Если эти соображения справедливы, то одно из направлений SETI должно состоять в поисках зонда в Солнечной системе. «Такой зонд, — пишет Брейсуэлл, — может уже сейчас находиться здесь, пытаясь сообщить нам о своем присутствии. <...> Для того чтобы выбрать волну, которая может проникнуть через ионосферу и которая в то же время расположена в исследуемом нами диапазоне, зонд может вначале прослушать наши сигналы, а затем послать их назад. Для нас сигналы зонда будут напоминать эхо с задержками в секунды или минуты типа тех сигналов, о которых 30 лет назад сообщили Штер-мер и ван дер Пол, и которые так и не получили своего объяснения»⁷⁷. О каких сигналах идет здесь речь?

Рис. 1.13.1. Схема эксперимента по обнаружению радиоэха

Еще в 1920-х годах, на заре развития радиосвязи, было обнаружено, что при определенных условиях сигналы передающих станций регистрируются повторно с некоторой задержкой, как своего рода радиоэхо. Иногда задержки достигали нескольких секунд или даже десятков секунд. Это явление получило название радиоэхо с длительными задержками, по-английски long delayed echoes, или сокращенно LDE.

По-видимому, впервые LDE были зарегистрированы американскими исследователями А. Тейлором и И. Юнгом. Однако систематическое изучение феномена было предпринято по инициативе         профессора К. Штермера, известного норвежского исследователя полярных сияний. В декабре 1927 г. в беседе со Штермером радиоинженер Й. Хале сообщил, что он регистрировал эхо с 3-секундными задержками от экспериментальной радиостанции PCJJ в Эйдховене (Голландия). Хале полагал, что это было эхо от Луны, Штермер придерживался иной точки зрения — он считал, что радиоэхо приходят от тороидального токового слоя, образуемого электронами, движущимися в геомагнитном поле. Для изучения природы радиоэха Штермер, в сотрудничестве с доктором ван дер Полом из Эйдховена и Халсом организовал серию экспериментов. Передатчик в Эйдховене, работавший на волне 31,4 м, передавал в определенной последовательности импульсные сигналы, которые регистрировались Халсом в Осло (рис. 1.13.1). Первоначально каждый сигнал представлял собой последовательность трех точек Морзе, которые повторялись каждые 5 секунд. Серия экспериментов в начале 1928 г. не дала убедительных результатов. В сентябре 1928 г. режим работы передатчика был изменен: промежуток времени между сигналами увеличился с 5 до 20 с. Это было сделано для того, чтобы однозначно опознать эхо, относящееся к данному сигналу.

Днем 11 октября 1928 г. Хале и Штермер зарегистрировали длинную последовательность эха: сначала время задержки составляло 3 с, затем 4 с, потом возросло от 5 до 18 с. Штермер немедленно сообщил об этом ван дер Полу. Получив это сообщение, ван дер Пол снова измерил режим передатчика, увеличив интервалы между сигналами до 30 с. В тот вечер, 11 октября 1928 г., было зарегистрировано 14 радиоэхо со следующими задержками:

От двух сигналов наблюдалось двойное эхо с задержками (11с, 15 с) для сигнала № 2 и (8 с, 12 с) для сигнала № 8. Если расположить задержки в зависимости от номера эха, то получим следующую последовательность:

В последующем LDE с переменными задержками регистрировались неоднократно. Так, 24 октября 1928 г. при сильных атмосферных помехах было принято 48 эхо с задержками от 3 до 30 с. Затем LDE наблюдались 14, 15, 18, 19 и 20 февраля 1929 г., при этом 10 и 20 февраля они были зарегистрированы также английскими исследователями. Все это время передатчик в Эйдховене работал в прежнем режиме. Интересный эксперимент был проведен 28 февраля 1929 г., в этот день была передана новая серия из девяти сигналов следующего вида:

Интервалы между сигналами по-прежнему составляли 30 с. Эхо точно передает эту последовательность сигналов, при этом задержки менялись от 3 до 30 с, за исключением первого сигнала, для которого задержка составила 3,5 минуты. Затем LDE регистрировались несколько раз в апреле 1929 г. В октябре промежуток времени между сигналами увеличили до 1 минуты, было зарегистрировано несколько последовательностей LDE. 7 ноября 1929 г. эксперимент в Эйдховене был прекращен. Однако изучение радиоэха не прекратилось.

В мае 1929 г., во время работы французской экспедиции по наблюдению солнечного затмения в Индокитае Ж. Голль и Г. Талон провели исследование LDE с борта экспедиционного судна. Установленный на его борту передатчик мощностью 500 Вт генерировал на волне 25 м последовательность импульсов с интервалом 30 с. Были зарегистрированы длинные серии LDE с переменной временной задержкой.

В 1934 г. LDE наблюдал английский исследователь Е. Эпплтон. Позднее, по мере увеличения числа коротковолновых радиостанций, из-за сильно возросшего уровня радиопомех наблюдать LDE стало все трудней и трудней. В 1947-1949 гг. К. Будден и Дж. Ятис попытались исследовать радиоэхо на волне 14,5 м, но не смогли обнаружить его. Постепенно об удивительном феномене стали забывать, хотя время от времени радиолюбители и операторы коротковолновых телефонных станций слышали радиоэхо от собственных передач (регистрировалась разговорная речь и сигналы Морзе, повторенные через несколько секунд). Как можно судить по этим сообщениям, область частот, в которой регистрировались LDE, простиралась от 0,8 до 140 МГц.

В 1967 г. изучение LDE было возобновлено в Стенфордском университете США Ф. Кроуфордом. Эти исследования подтвердили реальность феномена. Правда, в отличие от 20-х годов, в Стен-фор де не наблюдались длинные последовательности LDE. Задержки составляли несколько секунд, особенно часто наблюдались эхо с задержками 2 с и 8 с.

Феномен LDE до сих пор не получил удовлетворительного объяснения. Задержке в 3 с (минимальной из наблюдавшихся в 20-е годы) соответствует расстояние отражающей материи 450 тысяч км от Земли, т. е. она должна располагаться далеко за пределами земной атмосферы, где-то в районе лунной орбиты. Между тем, мощность эха превышала треть мощности сигнала, что не соответствовало ожидаемой мощности при естественном отражении от объекта, находящегося на таком расстоянии. Еще сложнее объяснить изменение задержки эха. Если бы оно было связано с перемещением отражающей материи в пространстве, то скорость перемещения должна быть неправдоподобно высока. Этому противоречит то, что интенсивность эха в данной серии остается неизменной, независимо от времени задержки. Неизвестно также, каким образом возникает двойное и тройное эхо (а такие случаи наблюдались). Одним словом, тайна мирового эха осталась неразгаданной.

В конце 60-х годов Ф. Кроуфорд предложил довольно сложный (и довольно искусственный) механизм образования LDE. Согласно его гипотезе, в ионосфере, при определенных условиях, происходит преобразование электромагнитных волн в плазменные колебания. Двигаясь по силовым линиям геомагнитного поля, плазменные волны, в конце концов, разрушаются и освобождают «вмороженную» в них электромагнитную волну, которая и наблюдается в виде LDE. Реальность этого механизма подвергалась сомнению⁷⁸. Но если даже он, в принципе, возможен, в рамках этого механизма очень трудно объяснить постоянство интенсивности эха при различных временных задержках. Ведь чем дольше путешествует волна, тем большее расстояние она проходит, до того как возвратится в исходную точку, тем меньше, следовательно, должна быть ее интенсивность. Однако этого не наблюдается. Наконец, имеются данные, указывающие на связь штермеровских эхо с точками Лагранжа в системе Земля-Луна⁷⁹, а именно: время наблюдения LDE коррелирует с временем прохождения точек Лагранжа через меридиан. Можно было бы предположить, что эхо возникает при отражении радиоволн от скопления метеорных тел в окрестностях точек Лагранжа. Однако переменность времени запаздывания и отсутствие изменений интенсивности с изменением времени запаздывания исключает такое объяснение.

Интересная особенность LDE была отмечена Л. В. Ксанфомалити: они неизменно появлялись при освоении каждого нового диапазона радиоволн; в дальнейшем частота их появления в этом диапазоне постепенно падала⁸⁰. Все это наводит на мысль об искусственном происхождении LDE. В 1973 г. молодой английский астроном Д. Лунен, опираясь на идеи Брейсуэлла, выдвинул смелую гипотезу о том, что штермеровские эха представляют собой сигнал инозвездного зонда, находящегося в Солнечной системе⁸¹. По его мнению, трехсекундные эха, которые наблюдались в конце 1927-начале 1928 годов, означали сообщение: «Я здесь, на орбите вашей Луны». В дальнейшем, когда времена задержки начали меняться, это значило, что зонд перешел к передаче информации.

Рис. 1.13.2. Диаграмма Д. Лунена.

По вертикальной оси отложен номер сигнала, по горизонтальной — запаздывание радиоэха в секундах. Справа участок звездного неба в созвездии Волопаса

Д. Лунен пытался интерпретировать эту информацию. Он взял последовательность LDE, наблюдавшуюся вечером 11 октября 1928 г., и построил график зависимости времени задержки эха от номера сигнала (рис.1.13.2). На графике прежде всего бросается в глаза вертикальный 8-секундный барьер. Слева от него — одна точка, а справа — группа точек, конфигурация которых напоминает фигуру, составленную из наиболее ярких звезд созвездия Волопаса. Правда, в группе из 6-ти точек не хватало одной точки, соответствующей звезде 8 Волопаса. Однако если изолированную 3-секундную точку перенести вправо симметрично относительно вертикального барьера, то она попадет приблизительно в то место, где должна быть звезда ε Волопаса. Лунен предположил, что эта звезда специально была выделена зондом, чтобы показать, что он прибыл именно от этой звезды. Далее, Лунен обратил внимание на то, что самая яркая звезда созвездия α Волопаса (Арктур) на его диаграмме находится левее и выше своего истинного положения приблизительно на 7°. Арктур одна из наиболее близких к нам звезд, ее собственное движение довольно велико и составляет 2,29" в год. Дугу в 7° Арктур проходит за 12600 лет. Любопытно, что если перенести положение Арктура на 12600 лет назад, т. е. против его собственного движения, то он попадет как раз в соответствующую точку на графике Лунена. Отсюда Лунен сделал вывод, что зонд прибыл в Солнечную систему около 13 тысяч лет тому назад; сразу же по прибытии он составил карту звездного неба и приступил к программе наблюдения за планетами. Все это время зонд терпеливо ждал. А когда у нас появились радиостанции и с Земли стали поступать радиосигналы, зонд активизировался и, в соответствии с программой, начал отправлять нам сигналы обратно.

Итак, зонд прибыл в Солнечную систему со звезды ε Волопаса около 13 тысяч лет назад. Звезда ε Волопаса — это двойная (а точнее тройная) система, расположенная на расстоянии приблизительно 100 св. лет от Солнца. Главный компонент этой системы (ε Волопаса А) представляет собой красный гигант спектрального класса К1. Второй компонент (ε Волопаса В) — звезда главной последовательности спектрального класса А2. Эта звезда, в свою очередь, является тесной двойной системой (спектрально-двойная звезда). По современным представлениям, система ε Волопаса мало подходит для жизни. Но может быть, наши представления не соответствуют действительности?

В интерпретации Лунена есть определенные несоответствия. Мы не будем останавливаться на них (желающие могут познакомиться с комментарием Ю. Н. Ефремова на эту гипотезу в журнале: «Земля и Вселенная». 1973. № 6. С. 70). Изучая более поздние последовательности LDE, Лунен пытался получить дополнительные данные о планетной системе ε Волопаса, в этих интерпретациях много произвола.

В 1976 г. А. В. Шпилевский дал иную интерпретацию «Посланию Зонда»⁸². Он использовал ту же последовательность LDE от 11 октября 1928 г. и применил сходный с Луненом метод дешифровки. Только, в отличие от него, Шпилевский использовал не номер сигнала, а номер эха (см. Гиндилис Л. М. Модель контакта, а не доказательство зонда // Земля и Вселенная. 1976. № 2. С. 78-82) (напомним, что два эха в серии были двойные) и отложил его не по вертикальной оси, а по горизонтальной; по вертикальной оси (сверху вниз) он отложил величину задержки в секундах (рис.1.13.3). Тогда 8-секундный вертикальный барьер трансформировался у него в 8-секундную горизонтальную линию. Эту линию Шпилевский отождествил с отрезком небесного экватора или эклиптики, а точки, лежащие ниже ее, — с созвездием Кита. Одинокая точка выше экватора после симметричного переноса ее относительно экватора вниз попадала в место, соответствующее τ Кита. Отсюда Шпилевский сделал вывод, что зонд прилетел со звезды τ Кита! С точки зрения наших сегодняшних представлений об условиях существования жизни в Космосе, звезда τ Кита, конечно, предпочтительнее ε Волопаса. Но здесь кроется и коварная опасность: всегда можно подозревать подсознательный, непроизвольный элемент подгонки. В этом смысле позиция Лунена сильнее, ибо трудно заранее подозревать такую неподходящую звезду, как ε Волопаса в качестве отправного пункта зонда. В одной из последующих работ Лунен отметил, что, если смотреть с τ Кита на наше Солнце, то оно будет видно в созвездии Волопаса. Возникает заманчивая идея: нельзя ли предположить, что одна и та же последовательность эха несет двоякую информация — как выглядит наша область неба, если смотреть от них (т. е. с τ Кита), и как выглядит их область неба, если смотреть от нас.

Рис. 1.13.3. Диаграмма А.В.Шпилевского.

По горизонтальной оси отложен номер эха, зарегистрированного в Осло 11.10.1928, по вертикальной оси (сверху вниз) — величина запаздывания в секундах. Справа — участок звездного неба в созвездии Кита

Но вернемся к интерпретации Шпилевского. По его мнению, точки горизонтального барьера не только указывают на положение небесного экватора, но несут еще дополнительную информацию о планетной системе τ Кита. При этом он исходит из того, что послание зонда должно быть одновременно и максимально простым для дешифровки и максимально информативным. В этой связи Шпилевский обращает внимание на то, что две правые точки в горизонтальном барьере кажутся лишними, если единственное назначение барьера состоит только в том, чтобы отметить положение экватора (или эклиптики). Тогда с какой целью они были переданы? Шпилевский полагает, что каждая точка барьера отмечает определенную планету в планетной системе τ Кита. Исходя из позиции максимальной информативности, надо принять во внимание также точку пересечения горизонтального барьера с перпендикуляром, опущенным из одинокой точки, который используется для выделения звезды τ Кита. Тогда получим всего 8 точек. Шпилевский интерпретирует это как указание на то, что в планетной системе τ Кита имеется 8 планет. Выделенная из всех точка пересечения барьера с перпендикуляром является 3-й по счету, следуя в направлении возрастания номера эха. Отсюда можно сделать вывод, что зонд прибыл с 3-й планеты системы Тау.

Читатель, несомненно, отметит как остроумие, так и определенную долю произвола этой интерпретации (как, впрочем, и интерпретации Лунена). Любопытно, что Лунен тоже рассматривал вариант, когда по горизонтальной оси откладывается номер сигнала, а по вертикальной — величина задержки в секундах; но никакой ассоциации с созвездием Кита у него не возникло, и лишь повернув картину на 90°, он получил ассоциацию с созвездием Волопаса. Это иллюстрирует роль субъективного фактора в подобных интерпретациях.

Болгарские любители астрономии во главе с Ильей Илиевым применили другой способ дешифровки «послания зонда». Они разбили последовательность задержек эха на пары и каждой паре значений сопоставили декартовы координаты на плоскости (х, у). В результате они получили «изображение» созвездия Льва и определили, что зонд прибыл со звезды ξ Льва (Техника молодежи. 1974. № 4. С. 54). Советский инженер П. П. Гилев усовершенствовал методику болгарских исследователей: он рассматривал не сами задержки эха, а разности между последовательными задержками. В результате он получил «изображение» того же созвездия, но определил, что зонд прибыл со звезды η Льва, и получил много дополнительной информации о планетной системе этой звезды (см.: Техника молодежи. 1977. № 5. С. 58-60). В связи с этим И. С. Лисевич обращает внимание на то, что звезда η Льва входит в созвездие Сюаньюань, откуда, согласно древнекитайским преданиям, на Землю прилетели космические «пришельцы»⁸³. Все это очень интересно, но такая многозначность интерпретации настораживает. По-видимому, межзвездное послание должно строиться на каких-то иных принципах, исключающих подобную неоднозначность.

Принципиально иной подход предложен математиком из Омска Р. Т. Файзуллиным⁸⁴. Прежде всего он обращает внимание на то, что если задана некоторая произвольная конфигурация точек (например, конфигурация, полученная Луненом) и некоторое множество других точек или объектов (например, звезд на небесном своде), то при достаточном количестве этих точек мы всегда можем выделить среди них заданную фигуру (теорема Рамсея). Конечно, идеально точного совпадения получить нельзя, но увеличивая мощность множества (в данном случае число звезд, — принимая во внимание все более и более слабые звезды), можно получить сколь угодно точную копию заданной фигуры. Таким образом, ошибка Лунена и его последователей, по мнению Файзуллина, состоит в том, что они пытались, используя задержки эха, построить фигуру, которая выглядела бы как созвездие.

Содержание сообщения, согласно Файзуллину, должно представлять собой объективную информацию, зафиксированную в анналах науки. Поскольку речь идет о космическом послании, информация скорее всего должна относиться к звездам и содержаться в звездных каталогах. Исходя из этого, он предложил сопоставлять задержку эха с номером звезды в некоем звездном каталоге. Развивая эту мысль, Файзуллин пришел к выводу, что данной задаче наилучшим образом удовлетворяет совокупность звезд, упорядоченная по видимым звездным величинам (точнее, по фотоэлектрическим визуальным величинам V). Например, самая яркая звезда — Сириус, за ним следует Канопус, потом Арктур, за ним Вега и т. д. Рассмотрим последовательность звезд, упорядоченную по звездным величинам V:

Согласно идее Файзуллина, задержке 3 с соответствует звезда под номером 3 — это Арктур, задержке 6 с — Капелла, а задержке 8 с — Процион.

Каждой звезде, в свою очередь, можно поставить в соответствие два числа — координаты звезды на небесной сфере. В астрономии используются три системы координат: галактическая, эклиптическая и экваториальная. Файзуллин взял за основу галактическую систему координат, преобразовав ее из сферической в цилиндрическую. Таким образом, каждой задержке можно поставить в соответствие точку в цилиндрической системе координат Файзуллина с координатами (l, b), где l и b — галактическая долгота и галактическая широта звезды, номер которой равен величине задержки. Совокупность задержек в последовательности эха дает совокупность точек на поверхности цилиндра, которые образуют определенные геометрические фигуры. Математические свойства этих фигур позволяют сделать определенные выводы о природе задержек.

Возьмем, например, первую серию Штермера:

15, 9, 4, 8, 13, 8, 12, 10, 9, 5, 8, 7, 6

Ей соответствует фигура, изображенная на рис. 1.13.4. Она состоит из 8 прямых, из которых две тройки прямых и еще одна пара прямых взаимно параллельны. Может ли это быть случайным? Если взять координаты 50 ближайших звезд (в той последовательности, как они приведены в каталоге), то такой богатой «параллельности» не получается. Не получается она и в том случае, если рассматривать случайные наборы точек. Файзуллин делает вывод, что фигура, соответствующая первой последовательности Штермера, иллюстрирует математическое свойство параллельности.

Рис. 1.13.4. Фигура, соответствующая первой серии Штермера. Согласно Р. Т. Файзуллину, она иллюстрирует математическое свойство параллельности

Изучение последующих серий позволяет углубить представление о математических свойствах получаемых фигур. Интересно, что при этом принимается во внимание не только величина задержек, но и ее дополнение до 20 (напомним, что 20 — это промежуток между посылками импульсов в эксперименте Штермера).

Обработка более длинных последовательностей в независимом эксперименте Эпплтона 1934 г. также дает фигуры с неслучайными геометрическими свойствами. Причем эти свойства симметрии сохраняются при переходе от галактических координат звезд к эклиптическим и экваториальным. Сохраняются они и при изменении начала координат. То есть если за начало координат взять не Солнце, а другую звезду (проверка делалась для α Центавра и для Проциона) и соответствующим образом пересчитать звездные величины других звезд, то геометрические свойства полученных фигур сохраняются. Файзуллин обращает внимание на то, что полученные фигуры «в некотором роде» похожи на так называемые математические конфигурации, простейшим примером которых может служить конфигурация Брианшона-Паскаля (девять точек удовлетворяют следующим условиям: через каждую точку проходит по три прямые и на каждой прямой лежит по три точки из 9 заданных). Все это, по мнению Файзуллина, позволяет предполагать, что задержки радиоэха имеют искусственное происхождение. Но какой смысл, какое содержание скрывается за полученными фигурами?

Забудем на время о радиоэхо. Рассмотрим ближайшие к нам галактики и выберем из них семь-восемь ярчайших: Туманность Андромеды, Двингело 1, Туманность Треугольника и т. д. Упорядочим их по звездным величинам и построим фигуры аналогично тому, как это делалось для звезд, сопоставляемых с задержками эха. Оказывается, в экваториальной системе координат получается фигура, аналогичная конфигурации Паскаля. Определенные «конфигурационные свойства» и их инвариантность относительно преобразований координат имеют место и для ближайших ярких массивных звезд. Какова природа этих конфигураций? Можно ли придать им некий динамический смысл?

Файзуллин рассмотрел так называемую задачу Штейнера: заданы N точек на плоскости или в пространстве; необходимо соединить их отрезками прямых так, чтобы сумма длин этих отрезков была минимальна. При этом можно вводить дополнительные точки, кроме тех, которые заданы. Файзуллина интересовал механический аналог этой задачи, когда минимум длины интерпретируется как некий «экстремальный энергетический принцип» для гравитирующей механической системы. Это позволило решать некоторые динамические задачи, относящиеся к звездной динамике. Результаты Файзуллин опубликовал в ряде специальных статей и в докладах на конференциях, где он ни словом не упоминал о проблем LDE, ему важно было получить апробацию результатов о «конфигурационных свойствах» в системах звезд и галактик. Эти публикации и выступления вызвали острую дискуссию в части, касающейся попыток автора дать динамическую интерпретацию обнаруженным конфигурациям, но сам факт наличия таких инвариантных конфигураций был признан (как пишет сам Файзуллин, «скрипя сердце»).

Здесь мы подходим к одному из принципов, которому, по мнению Файзуллина, должны удовлетворять любые попытки (гипотезы) интерпретировать задержки радиоэха как контакт с ВЦ: «результаты должны пройти стандартную научную апробацию в виде выступлений на конференциях и в виде опубликованных научных статей (без упоминаний или ссылок на проблему SETI), что должно подтвердить независимую от гипотезы Контакта значимость вьывленных математических и физических фактов». Конечно, такая процедура затягивает решение вопроса. «Дешифровка сигнала» перестает быть одномоментным событием. Надо сказать, что близкую мысль высказывали ранее Рудольф Пешек и Джон Билленгем в докладе на конференции ООН по исследованию и использованию космического пространства в мирных целях (Юниспейс-82). Касаясь содержания информации и процедуры ее дешифровки, они писали: «Информация, содержащаяся в сигналах другой цивилизации, может быть достаточно богатой, и тогда на ее изучение уйдут десятилетия, а то и жизнь нескольких поколений. Тогда новости в этой области будут обсуждаться скорее на страницах научных книг и в университетских аудиториях, чем на страницах ежедневной печати»⁸⁵.

Вернемся к LDE. Интерпретация задержек по методу Файзуллина привела к определенным математическим конфигурациям, которые не могут получиться при случайном переборе чисел. Дальнейшее изучение показало, что сходные конфигурации наблюдаются в упорядоченных системах звезд и галактик и, вероятно, отражают какие-то природные закономерности, происхождение которых пока неясно. Не может ли Послание зонда намеренно указывать на эти математические закономерности, чтобы подчеркнуть искусственный характер сигнала. Как отмечает Файзуллин, по идее это перекликается с предложением Гаусса о построении фигуры, иллюстрирующей теорему Пифагора (см. Введение).

Принимая искусственную интерпретацию задержек, можно ли определить местоположение зонда? Файзуллин предпринял такую попытку, в определенной мере отступив от принятой им строгой методологии. Он обращает внимание на то, что большинство задержек и в двадцатые (1920-е) годы и в более поздних экспериментах Кроуфорда равнялось восьми. Задержке 8 отвечает звезда Процион. Если взять последовательность Штермера, которую использовал Лунен для определения местоположения зонда, то, следуя процедуре Файзуллина, мы получим фигуру из треугольников с общей вершиной в точке, отвечающей расположению Проциона. Файзуллин приводит и другие аргументы, указывающие на Процион, на которых мы останавливаться не будем. Читатель может познакомиться с ними в цитированной выше статье (см. сноску 84).

Подход Файзуллина представляется методологически более строгим по сравнению с предыдущими попытками расшифровки мирового эха. Однако сомнительным остается намерение искать в последовательности задержек определенную содержательную информацию. Если исходить из гипотезы зонда, то последовательность LDE, видимо, не предназначена для дешифровки: скорее всего, это был сигнал привлечения внимания. (Может быть, математические конфигурации Файзуллина и являются таким сигналом привлечения внимания.) Если это так, то, в соответствии со стратегией контакта, нам следовало отправить сигнал обратно, соблюдая ту же последовательность задержек. Однако в то время этот шанс был упущен. В 1980-1981 гг. горьковские радиоастрономы провели пробную радиолокацию точек Лагранжа в системе Земля-Луна с целью поиска зонда в этих точках. Результат оказался отрицательным (см. гл. 7). Было бы желательно продолжить эти эксперименты. Высказывались также предложения о посылке космического аппарата в точки Лагранжа и о постановке специального эксперимента по исследованию LDE на космических аппаратах, направляемых к планетам Солнечной системы (Л. В. Ксанфомалити). Было бы также полезно воспроизвести старые сигналы в той же последовательности задержек, которые наблюдались в 1920-х годах, чтобы сообщить зонду, что мы наконец-то поняли его сообщение и посылаем сигнал готовности к контакту.

76 Bracewell R. N. Communication from superior galactic communities // Nature. 1960.V. 186. P. 670-671. Русск. перев.: Брейсуэлл Р. Сигналы высокоразвитых галактических цивилизаций / Межзвездная связь. — М.: Мир, 1965. С. 271—277. См. также: Брейсуэлл Р. Жизнь в Галактике / Там же. С. 257-270.

77 Брейсуэлл Р. ...Межзвездная сязь. — М.: Мир, 1965 . С. 274.

78 См., например, Ксанфомалити Л.В. Проблема зондов внешней цивилизации. Радиоэхо и гипотеза Брейсуэлла / Проблема поиска внеземных цивилизаций. — М.: Наука, 1981. С. 55-67.

79 Точками либрации Лагранжа называются особые точки в системе двух гравитирующих тел (например, Солнце-планета или планета-спутник). Всего таких точек пять, все они расположены в плоскости орбиты, по которой одно тело обращается вокруг другого. Три из них Lp L2, L3 расположены на линии, соединяющей гравитирующие тела, а две другие L4 и L5 — под углом 60° к этой линии, в вершине равностороннего треугольника, образуемого рассматриваемыми телами с соответствующей точкой Лагранжа. Если в точку либрации поместить малое тело, оно будет обращаться вокруг главного тела данной системы так, что взаимное расположение всех трех тел будет оставаться неизменным. В системе Солнце—Юпитер в окрестности либрационных точек L4 и L5 находятся астероиды, получившие название троянцев. В системе Земля—Луна в окрестности либрационных точек L4 и L5 наблюдается скопление пылевых частиц (облака Кордылевского). Именно об этих точках и идет здесь речь.

80 Ксанфомалити Л.В. Цит. соч. С. 65.

81 Lunan D. A. Space probe from Epsilon Bootis // Spaceflight. 1973. V. 15. № 4. P. 122—133/См. также: Космический зонд от е Волопаса?// Земля и Вселенная. 1973. № 6. С. 68-70.

82 Шпилевский А.В. Новая интерпретация таинственного радиоэха // Земля и Вселенная. 1976. № 2. С. 74-77.

83 Лисевич И.С. Древние мифы глазами человека космической эры / Проблема поиска внеземных цивилизаций. — М.: Наука, 1981. С. 68-81.

84  Файзуллин Р. Т. Попытка расшифровки серий мирового эха — геометрия и астрономия? (http:// lnfml.sai.msu.ru/SETI; раздел «текущие материалы, статьи»)

85 SETI: состояние и перспективы // Земля и Вселенная. 1984. № 2. С. 90—93.