Мир XVII века в русской пословице

..."Начнем с пословиц, которые являются фольклорным жанром, т.е. "низшим текстово-культурным стратом, составляющим подкладку для всех последующих культурных страт" (7). По мнению лингвистов, термин "низший" означает условное место фольклора в ряду других литературных текстов, его общезначимость по отношению к ним ("подкладка"). Более того, этот уровень фиксирует "одну из низших (фундаментальных - А.К.) границ этого сознания"(8), что дает историку своеобразную точку отсчета для понимания динамики мысли. Что же касается взятых нами в качестве источников пословиц, то поскольку этот специфический фольклорный жанр отображает реальность в предельно обобщенной форме, пословицы отличаются наибольшей общенародной распространенностью. Надо полагать, этому также способствует их тематическое разнообразие. Паремиологический словарь включает универсальные реалии: важнейшие части тела, числительные, основные прилагательные и глаголы, содержащие идею оценки, названия животных, персонифицирующие качества людей, а также части рельефа местности и пр. (9) Следовательно, изучая пословицы с данной точки зрения, можно выявить некоторые универсальные компоненты культуры. ... Будучи повествовательным источником, пословицы отображают общественную жизнь по преимуществу в образной форме (11). ... Пословицы давно уже привлекли к себе внимание историков и источниковедов, однако в лучшем случае применялись иллюстративно, в качестве подсобного материала (18).

[Кантор А.М. Духовный мир русского горожанина. Вторая половина XVII века: Очерки. - М.: РГГУ, 1999. - С. 16-17, 19]

..."Вторая половина XVII в., когда роль города становится особенно заметной, создает нового читателя и автора из среды все растущей мелкой буржуазии, которая, усваивая грамоту и тесно связанную с ней традиционную культуру, не порывает еще с устным творчеством. Ряд литературных памятников, возникающих в это время, ярко характеризует эту двойственность интересов нового читателя вкусу которого должна была удовлетворять новая литература. С одной стороны, в ней, несомненно, много элементов и традиционно идеологии, и традиционного литературного языка, к XVII в. уже далеко отошедшего от живой разговорной русской речи; с другой стороны, очевидны и новые точки зрения на явления окружающей жизни, критика этих явлений, насмешка над ними, а в художественном оформлении новых идей - сильная струя живого языка. Именно с этого времени устная пословица, как меткое образное выражение, все чаще и чаще появляется в литературных памятниках, а интерес к ней нового читателя, не довольствующего уже старыми "Пчелами" и тому подобными сборниками изречений, выражается в опыиах собирания устных пословиц"...

[Адрианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фолькор. - Л.: Наука, 1974. - С. 157]