Содержание

Философия Канта, антропный принцип и проблема CETI

К.А.Михайлов

Аспирант философского факультета МГУ, Москва

Во 2-й половине ХХ века в физике и космологии был выдвинут так называемый "антропный принцип" (АП). Одной из наиболее известных является его формулировка Б. Картером(*): "То, что мы ожидаем наблюдать, должно быть ограничено условиями, необходимыми для нашего присутствия как наблюдателей". (Это так называемый слабый АП). Д.Мартынов прокомментировал её так: "Наблюдения космологических параметров... страдают от всеобъемлющей селекции - нашего собственного существования". Существует ряд серьёзных методологических и собственно философских трудностей и неясностей в понимании АП. Отметим, что при всех интерпретациях и трактовках АП в современной науке учёными принимается неявное допущение, что сознание - свойство высокоорганизованной материи, что саму организацию наблюдателя и закономерности его познания следует понимать чисто физически (как определённые характеристики живой материи) и что они являются чем-то производным от развития космической материи. Наблюдатель и наблюдаемое (мир сам по себе) генетически соизмеримы в онтологическом плане: этот мир существует во всей своей содержательности и определённости свойств и признаков независимо от воспринимающего его сознания. ("Существует совокупность фундаментальных постоянных, которая привела к рождению человечества" - Д. Мартынов). Этот общий для многих современных теорий естественнонаучный аппарат анализа действительности есть, на наш взгляд, некая исходная методологическая предпосылка. Важно понять, что она содержится во взглядах физиков, а не в формулировках ими АП в духе (*). Дело АП как такового принципа - просто зафиксировать факт корреляции между особенностями наблюдателя, делающими его таковым, и свойствами наблюдаемого им мира, просто констатировать "селекцию". Но в формулировки (не объяснения!) АП не должна входить интерпретация этой корреляции. Из трактовки АП как "чистого постулата" в виде (*) естественнонаучная интерпретация и все её варианты логически совсем не вытекают! А ведь с точки зрения философии возможно предположить обратную обусловленность: наблюдатель по своим априорным законам строит свою картину мира из бесформенного потока ощущений (кантовский вариант). Современные физические интерпретации АП получаются в результате приложения к АП как таковому (*) указанной предпосылки. Физические теории - лишь один из видов интерпретации АП (*), но не единственно возможный. Наша точка зрения крайне нестандартна. Сама идея, философская по существу, антропного принципа (*), само его последовательное осознание, выдвижение и обоснование принадлежат великому немецкому философу Иммануилу Канту (1724-1804), создавшему систему "трансцендентального идеализма". Кратко изложим её суть.

Согласно Канту, существуют утверждения о мире, не зависящие от опыта, а именно законы науки (общие необходимо истинные высказывания). Они, очевидно, не могут быть выведены ни из какого конечного числа эмпирических наблюдений их выполнения, так как от частного к общему нет дедуктивного перехода. Ни из одного опыта нельзя узнать, что он не может быть иным, т.е. необходимость не может корениться в самих вещах, по Канту. Поэтому Кант считает законы природы (математического естествознания прежде всего) априорными, но в то же время и содержательными (синтетическими) положениями (в существовании законов вообще он не сомневается). Ответу на вопрос "Как это возможно?" посвящена его "Критика чистого разума", излагающая принципы так называемой трансцендентальной (Т-) философии. По Канту, всё наше познание начинается с опыта, но целиком из опыта не происходит. Кое-что наша познавательная способность привносит от себя самой, а именно форму опыта, определённые правила связи восприятий, т.е. инвариантные характеристики объектов познания, виды их необходимых связей (общих законов) и т.д. Кант совершает свою знаменитую "коперниканскую революцию в способе познания": "До сих пор считали, что все наши знания должны сообразоваться с предметами. При этом, однако, кончались неудачей все попытки через понятия что-то априорно установить относительно предметов, что расширяло бы наши знания о них. Поэтому мы будем исходить из предположения, что предметы должны сообразоваться с нашим познанием, а это лучше согласуется с требованием возможности априорного знания о них, которое должно установить о предметах нечто раньше, чем они нам даны" [1, с.18]. Фактически уже здесь, на наш взгляд, следует искать истоки АП у Канта. В то же время Кант собственно не сомневается в существовании вещей вне нас, он отнюдь не субъективный идеалист. Но мир вне нашего его познания (сам по себе) трансцендентен (запределен) и непознаваем. Он дан нам лишь через призму наших познавательных внеопытных структур. По Канту, имеются два независимых друг от друга источника познания. Посредством чувств вещи нам даются, рассудком они мыслятся. Существуют так называемые априорные формы чувственности - пространство и время (субъективно-человеческие способы восприятия внешних объектов) и априорные формы рассудка - категории (наиболее общие априорные понятия о формальных свойствах мира и его объектов, которые накладываются рассудком на фактически бесформенный чувственный материал). Высший, исходный пункт во всём человеческом знании, по Канту, - так называемое трансцендентальное синтетическое единство апперцепции (тождество самосознания, сознание единства "Я", отнесения всего множества представлений к одному мыслящему их центру). Эту способность Кант, собственно, и называет рассудком. Рассудок постоянно, по Канту, сам себя воспроизводит посредством необходимого "синтеза многообразного в созерцаниях" (по определённым правилам синтеза), т.е. посредством образования понятий об объектах вообще. Это происходит с помощью категорий - орудий рассудка. "Категории возникают в рассудке независимо от чувственности" [1, с.106]. Таким образом, категории оказываются не только понятиями, но ещё и действиями по структуризации чувственных многообразных созерцаний. Категории - правила сборки из них научной картины мира, в которых имплицитно заложены все основные законы природы (сохранения, причинности, логики и т.д.). Категории создают её, так сказать, по своему образу и подобию, они являются своеобразным фильтром, определяющим вид понятий о предметах, структуру необходимых утверждений науки, то, что в нашей Вселенной законы (фактически - правила необходимого синтеза представлений) именно такие, а не другие. Кант показывает, как сами категории превращаются в так же априорные схемы членения мира - так называемые "основоположения чистого рассудка", а попросту - в формулировки наиболее общих законов природы. Итак, рассудок создает себя самого в качестве мыслящего субъекта (наблюдателя, скажем мы), благодаря чему истинны a priori некоторые содержательные утверждения о мире, от самого мира (опыта), очевидно, не зависящие. В этом смысл кантовских утверждений, что "форма явления целиком должна находиться в душе a priori и может рассматриваться отдельно от всякого ощущения" [1, с.48], что "категории суть понятия, a priori предписывающие законы явлениям" [1, с.116]. Итак, мы полагаем, что АП в духе (*) - философская идея "селекции наблюдаемого наблюдением" - потенциально уже заключался в тезисах Канта, что предметы должны сообразоваться с нашим их познанием (в априорных особенностях познания "кодируется" информация о предметах познания, точнее, о том, что вообще может стать его предметом), что рассудок есть подлинный законодатель природы и открываемые наукой законы природы, делающие её именно такой, вносятся в природу рассудком (Кант отмечает здесь, что "все эмпирические законы, хотя как таковые и не могут происходить из чистого рассудка, есть лишь особенные определения чистых законов рассудка, по которым и по норме которых они только и возможны" [цит. по: 2, с.152-153]), что мы "a priori познаем в вещах только то, что вложено в них нами самими" [1, с.19] и т.п. Последнее положение нуждается в пояснении.

Существует глубокое идейное родство АП Картера и основных выводов так называемой трансцендентальной дедукции категорий Канта. В самом деле, "то, что мы ожидаем наблюдать" - предметы опыта, взятые с точки зрения их формы (а ведь физические константы определяют прежде всего форму нашего мира); в случае "условий, необходимых для нашего присутствия как наблюдателей" у Канта в отличие от современной материалистической по духу науки речь идёт не об условиях внешнего мира, а об априорных особенностях нас самих, нашего рассудка (категориях), делающих возможным наш опыт, создающих наше сознание "Я", т.е. нас самих в качестве наблюдателей. Причём они же, эти априорные структуры, не формирующиеся под действием внешних сил, одновременно, по Канту, есть условия возможности и самих предметов опыта! В этом и заключается смысл этой Т-дедукции категорий - стержня кантовской философии. Предметы познания с точки зрения их формы сами конструируются в рассудке по его категориальной структуре, по объективным законам. "Заложенное в субъективных условиях построения объекта должно необходимо быть само по себе присуще и объекту: Категории не выводятся из природы, которая должна сообразоваться с категориями" [1, с.99]. Наша Вселенная, очевидно, должна сообразоваться с нашим существованием, т.е. с конструктивными особенностями нашего её познания. "Поскольку есть человек, Вселенная именно такова", - как сказал бы Дж. Уилер. Очевидно, что мы ограничены в наблюдаемом - условиями возможности самого наблюдения вообще. По Канту, рассудок сам делает себя возможным и действительным только путём необходимого построения собственной закономерной картины мира. Итак, по Канту, категории - априорные условия возможности предметов мира, а не наоборот; категории теперь определяют само наблюдаемое (по форме). Теперь именно категории, т.е. логика (трансцендентальная логика - наука, изучающая происхождение, достоверность, границы нашего знания, определяющая законы, по которым строится общая научная картина мира; учение о категориях - важнейший её раздел) и гносеология (теория познания) диктуют нам онтологию, типы законов природы (например, априорная категория единства - экстенсивность всякого созерцания-предмета и т.д.). Не потому, что сами предметы протяжённы и притягиваются друг к другу, мы знаем это о них в силу механизма отражения, а потому, что иных предметов для нас a priori быть не может, потому, что мы сами для себя конструируем свои предметы познания вообще - по априорным и необходимым законам. Нарушения, скажем, закона сохранения материи, для нас невозможны, так как они лежат за пределами Вселенной, соответствующей нашему рассудку, они противоречат ей так же, по Канту, как и "круглые квадраты", ибо являются нарушениями априорных и неизменных правил её конструирования. Как сказал бы Людвиг Витгенштейн, "нельзя мыслить нелогично".

Обобщая, можно отметить, что кантовскую Т-структуру познания можно сравнить с ячеистой сеткой-формой. Тогда становится наглядным, как достигается совпадение содержаний у априорных категорий и предметов мира. Собственно говоря, истоки АП у Канта уже заключены в его Т-эстетике с её учением об априорных формах чувственности. По выражению английского философа и писателя Б.Рассела, пространство и время - это те очки, через которые человек смотрит на мир. Это его собственные очки, которые нельзя снять, но которые отнюдь не этим миром на нас одеваются. Учение о категориях развивает этот взгляд, ведь, согласно Канту, категории суть априорные определения времени. Кант, резко подчёркивая несоизмеримость вещей вне нас и явлений, имманентного (трансцендентального) и трансцендентного нашему познанию, фактически утверждает, что есть просто наш мир - мир, определённым конструктивным образом выстроенный и представленный нашим познанием (но не созданный им по своему произволу) в виде строгой закономерной системы по априорным правилам самого рассудка, по его трансцендентальным (Т-) схемам. Предмет знания формируется окончательно в рассудке, он не "запределен". Кант в корне пересматривает старое (и привычное до сих пор) понятие онтологии: "у нас, кроме нашего познания, нет ничего, что мы могли бы противопоставить этому познанию, как соответствующее ему" [цит. по: 2, с.136]. "Не может быть обнаружено даже малейшее основание для мысли о: самом по себе существующем объекте, вне всякого отношения к законам формы познания" [2, с.193]. "Величина (1-е основоположение) не есть основное онтологическое определение или простое ощущение, она есть орудие самого мышления: чистое средство познания, посредством которого мы строим для себя "природу" как общий закономерный порядок явлений" [2, с.160-161]. У Канта сознание (=Т-структура познавательных способностей, способ конструирования своего знания, но уж никак не "свойство высокоорганизованной материи") не зависит от "материи" (мира самого по себе, дающего содержание знания в рамках предписанной самим сознанием формы). Оно не потому таково, что мир таков. Оно таково a priori, само по себе. Для этого, по Канту, уже "нельзя указать никакого другого основания" [1, с.107]. То есть в системе Канта не объясняется, почему мы имеем именно такие конкретные категории (числом 12) и именно столько - Кант не ставил перед собой такой задачи; он лишь излагает, какую роль и значение система категорий имеет как данная.

Итак, знание активно конструируется в сознании, а не просто возникает в нём из всего, уже наличествующего. И тогда особенности познания (способ организации сознанием массы воздействий на него, способ построения понятия о предмете познания как таковом), конечно, отразятся на результатах этого познания, на форме знания. Знание (структура необходимых утверждений науки) будет зависеть от способов работы сознания (рассудка) с материалом чувственности (а она, вспомним, тоже подчиняется своим априорным формам), от способов его "расчленения" и "оформления". Мир таков, потому, что мы a priori видим его так, а не иначе. Наблюдатель не отражает мир, а конструирует знание о нём, накладывая на независимый от него и в себе непознаваемый поток аффицирующих (возбуждающих) его чувственность воздействий со стороны вещей самих по себе свою априорную Т-познавательную сетку. В ней определяются типы объектов, которые мы вообще можем наблюдать. Через неё мы видим мир, и, разумеется, её структура (априорные правила рассудочных синтезов) будет определять структуру видения и представления (картины) мира. "Не потому, что есть мир вещей, мы располагаем в качестве их отпечатка и отражения миром познаний и истин, а потому, что необходимо существуют известные суждения - суждения, значимость которых не зависит ни от единичного эмпирического субъекта, который их выносит, ни от особых эмпирических и временных условий, в которых они выносятся, - для нас существует порядок, определяемый не только как порядок впечатлений и представлений, но и как порядок предметов" [2, с.136-137]. "Корреляция" и "селекция" налицо! Теперь эта познавательная сетка диктует форму, вид, способ представления нашего научного знания. В этом смысл кантовского утверждения, что "кое-что наша познавательная способность привносит от себя самой". АП у Канта выражается в том, что (наш) мир - это мир, соответствующий именно человеческой Т-сетке, именно человеческой логике. Свойства объекта познания коррелируют с особенностями этой сетки, а не с самим непонятным миром вещей вне нас. Опыт уже есть "вид познания, требующий участия рассудка", т.е. процесс умозаключения и суждения, основанный на определённых логических предварительных условиях. "В основе опыта a priori лежат принципы его формы, а именно общие правила единства в синтезе явлений" [2, с.155]. "Необходимость связи, господство объективных законов есть то, что характеризует и определяет понятие опыта" [2, с.155]. "Мы ничего не можем представить себе связанным в объекте, чего прежде не связали сами: Связь - акт самодеятельности рассудка" [1, с.99]. "Знание об опыте вообще и о том, что может быть познано как предмет опыта, даётся нам только априорными законами" [1, с.117]. "Правила рассудка я должен предполагать в себе ещё до того, как мне даны предметы" [1, с.48]. Вспомним: "то, что мы ожидаем наблюдать ...". Значения и "тонкая подстройка" констант с точки зрения Т-философии есть очевидные следствия из основоположений чистого рассудка (есть тела, они упорядоченно взаимодействуют и пр.), т.е. их, как и для материалистической физики, можно предсказать. Мир в любом случае закономерен, а выбор того или иного типа законов и значений констант совершается категориальной структурой рассудка. "Разум видит только то, что сам создаёт по собственному плану" [1, с.16]. "Дело в том, каким образом априорные условия возможности опыта суть вместе с тем источники, из которых должны быть выведены все общие законы природы" [2, с.151]. Зададимся вопросом: что же это, как не антропный принцип? Собственно, подобная нашей интерпретация кантовских идей была уже у философа-неокантианца Э. Кассирера. Он писал, в частности, что "то, что мы вообще ищем такие константы, что мы вообще требуем и предполагаем причинную закономерность в последовательности событий, - следствие "плана разума", который мы не извлекаем из природы, а привносим в неё" [2, c.153]. Поясним мысль Кассирера. Само вычленение физических констант зависимо от сетки членения мира, от нашей трансцендентальной логической структуры. При другой сетке, может быть, само понятие физической константы утратит смысл. Далее, отметим, что условия мышления, по Канту, субъективны, но не в смысле субъективного произвола. "Так как в последовательности наших ощущений и представлений господствует не произвол, а строгая закономерность, исключающая всякий субъективный произвол, поэтому и только поэтому, для нас существуют "объективные" связи феноменов" [2, с.155]. Наша "сетка" налагается на "мир" и определяет выделение тех или иных свойств объектов. Т-логика диктует нам структуру членения "мира" на именно такие объекты, их свойства, их отношения, законы. Не мы таковы, потому что мир таков. Это мир таков, потому что мы такие!

Итак, у нас получается, что современная физика, сформулировав свой "антропный принцип", ничего фактически не "открыла" в собственном (идейном) смысле этого слова, а просто интерпретировала философскую по сути идею "селекции наблюдаемого наблюдением" экспериментальными данными естествознания в своем "материалистическом" духе. То есть физика ХХ века не сформулировала АП как таковой, а реализовала лишь один из возможных вариантов его интерпретации - естественнонаучный. Первый же был "предложен" Кантом. Отсюда вытекает и место современных физических исследований в понимании АП. В формулировке (*) и ей эквивалентных используются лишь ссылки на обусловленность особенностей наблюдаемого фактом самого наблюдения. А уж как понимать эту обусловленность - в естественнонаучном или в кантовском трансцендентально - идеалистическом смысле - следующий вопрос! С позиций же науки содержание зачастую сливается с интерпретацией. Отсюда и все методологические неувязки современной физики с АП. Теперь становится более понятным и вопрос с "тривиальностью" АП Картера, с тривиальностью простой констатации "селекции". ("Если человек существует, то, конечно, параметры, характеризующие Вселенную, должны допускать это существование" - Л.Б. Баженов). АП (*) отнюдь не тривиален, ибо допускает две противоположные философские интерпретации - современную естественнонаучную с её разветвлениями и трансцендентальную (кантовскую).

Далее, Кант своим трансцендентализмом предвосхищает АП в его т.н. "сильной" форме (телеологическая интерпретация "корреляции"). Наблюдателя нельзя отмыслить, по Канту. Ведь даже, чтобы представить Вселенную без наблюдателя, нужен наблюдатель - тот, кто будет это представлять. Нет Вселенной без того, кто констатирует её как существующую Вселенную, нет без её конструирования ее наблюдателем! Существование для Канта - прежде всего категория рассудка. Её смысл выражается в соответствующем ей "постулате эмпирического мышления": "То, что связано с материальными условиями опыта (ощущения), действительно" [1, с.170]. Это в определённом ракурсе тоже "существовать - быть воспринимаемым". Существование - не свойство некоторых объектов внешнего мира, а свойство их отношения к нашей познавательной способности (метасвойство). Вопрос о существовании чего-либо не может быть решён лишь в сфере чистого мышления. Вне реального познавательного опыта кого-нибудь он бессмыслен. Итак, сама Вселенная конституируется как таковая, по Канту, как закономерная целостная система в сознании некоторого Т-субъекта, ведь для Канта природа (Вселенная) есть не что иное, как предмет всего возможного опыта, т.е. a priori соотносима со своим наблюдателем. Кант определяет природу как существование вещей, определенное общими законами, как связь (существования) явлений по необходимым правилам-законам (рассудка). "Вместо того, чтобы спрашивать, на чем основана необходимая закономерность вещей в качестве предметов опыта, мы спрашиваем, как вообще может быть познана необходимая закономерность самого опыта в отношении его предметов" [2, с.151]. Природа, по Канту, должна мыслиться как система до того, как её можно наблюдать в её отдельных проявлениях. Рассудок - источник законов природы и тем самым единства природы (оно для Канта отнюдь не в её материальности!). Кстати, по Канту, все утверждения о мире в целом, например, "мир бесконечен", "мир имеет начало во времени", ложны, ибо субъект таких высказываний - ничто. Мы имеем дело в нашем познавательном опыте лишь с конечными величинами и объектами (это следует из устройства нашей чувственности, которая поставляет материал для рассудка), а "мир как целое" - абстракция, понятие, образованное методом гипостазирования процесса расширения познавательного горизонта науки. Такому понятию на самом деле не соответствует ни один объект познания. Поэтому и утверждать что-либо о таком мнимом объекте неправомерно.

Идеи Канта чрезвычайно близки так называемому "антропному принципу участия", выдвинутому Дж. Уилером: "для того, чтобы Вселенная возникла, необходимы наблюдатели" [3, р.22]! А вот что пишет Кант: " ... существуют некоторые определённые законы, и притом a priori, которые впервые делают природу возможной" [1, с.169]. То есть без рассудка Вселенная как таковая невозможна.

Для Уилера понятие "возникновение" связано "с такими понятиями, как генезис, самоорганизация, самосоотносимость, саморефлексия (прямо как у Канта! - К.М.)" [4, с.101]. Уилер выдвигает принцип, "согласно которому Вселенная не могла возникнуть до тех пор, пока случайности эволюции не создали условия для возникновения на некотором конечном промежутке времени сознания, "сообщающегося сообщества, которое придаст смысл, значение этой Вселенной с начала и до конца". Ту же мысль Уилер приводит в вопросительной форме: "Является ли Вселенная... своего рода "самовозбуждающимся контуром"? Порождая наблюдателей-участников, не приобретает ли... Вселенная посредством их наблюдений ту осязаемость, которую мы называем реальностью?", или "не порождают ли каким-то образом миллиарды наблюдений, как попало собранных вместе, гигантскую Вселенную со всеми её величественными закономерностями?" [4, с.101-102]. Сходство с идеями Канта очевидно. Из идей Уилера вытекает, по А.В. Нестеруку, что "возникновение Вселенной следует понимать как генезис объективного содержания понятия "Вселенная" в форме коллективного человеческого сознания" [4, с.102]. Согласно же Канту, объективное содержание (значение) знания, отнесение его к предмету создаются самим рассудком (у Уилера - "в форме коллективного сознания", это то же, если вспомнить, как трактует Кант своего "трансцендентального субъекта" - именно как коллективную надындивидуальную, но субъектную способность мышления). "Предмет - не что иное, как нечто, понятие чего выражает: необходимость синтеза" [2, с.155]. А "генезис знания" у Канта как раз есть предмет Т-логики.

Кроме того, мы, опираясь на традицию Т-философии, прослеживаем связь между АП и проблемой контакта и взаимопонимания с иначе устроенным разумом. АП в его кантовском варианте из-за обратного нашему отношения логики (гносеологии) и онтологии семантичен и потому задаёт проблему соответствия картин мира у различных разумных существ, проблему возможной неидентичности их собственной организации, проблему их связи, проблему природы рассудка вообще. Мы развиваем необычную тему: "Кант и проблема семантического контакта с ВЦ". Главное здесь, что Кант считает, что нет запретов на существование других мыслящих существ с другой Т-сеткой, которые видят и познают мир совсем по-другому, по-другому его "расчленяют". Наш способ познания, по Канту, нельзя распространять на все мыслящие существа вообще. Ниоткуда не следует, что все существа устроены так же, как мы. ("Мы не можем судить о созерцаниях других мыслящих существ, подчиняются ли эти существа тем условиям, которые ограничивают наше созерцание и общезначимы для нас" [1, с.53]. "... свойственный нам способ воспринимать: необязателен для всякого существа, хотя и должен быть присущ каждому человеку" [1, с.62]. "Человеческий рассудок не может даже составить себе ни малейшего понятия о каком-либо другом возможном рассудке [который либо не нуждался бы в чувственном материале, т.е. созерцал бы сам, либо использовал бы не пространственно-временные формы чувственности]" [1, с.103]). Это был бы явный антропоцентризм (очевидное следствие трансцендентализма). Нами отмечается, что эти идеи Канта перекликаются с концепцией внеземных цивилизаций и сущности познавательной деятельности Б.Н. Пановкина [5, с.56-63]. Здесь затрагиваются чисто философские (теоретикопознавательные) аспекты методологии CETI - программ. Пановкин считает, что в познании человека действительность расчленяется и соответственно познаётся по тем свойствам, которые определяются материальной практикой цивилизации с только ей присущими характерными особенностями. Для совпадения картин мира требуется не только совпадение материальных контекстов, но и способов расчленения этих контекстов. Для человека объекты, расчлененные его деятельностью, имеют абсолютно объективное существование, но "внутри" его познания. (Поразительное сходство с теорией познания, с теорией объективного знания Канта). Научное описание окружающей "другой" действительности другими разумными существами будет иным, по Пановкину, будет представлено в иных формах, будет отражать иные связи, чем это даёт земная наука. В принципе иначе устроенная цивилизация, согласно Пановкину, может и не увидеть нашу Вселенную в том виде, как перед нами предстают эти (наши) объекты. Может быть, заключает Б. Пановкин, сама попытка поместить другие разумные миры в "нашу" Вселенную или даже расположить их в "других Вселенных" в том виде, как они представляются нам, окажется совершенно наивной. И вправду, уже обращаясь к Канту, если каждый рассудок сам конструирует из "подсобного материала" (непознаваемых самих по себе и бесформенных вещей вне его) свою уникальную Вселенную по своим, быть может, уникальным правилам, то вероятность "встречи" этих рассудков между собой, вероятность, что пусть даже какие-нибудь две Вселенные окажутся между собой тождественными, вряд ли отлична от нуля.

Итак, идея различного членения мира, и притом несоизмеримым образом, - фактически кантовская. Чрезвычайно интересно, что при всём различии исходных установок, принципов анализа, познавательных задач (Кант - философ-идеалист, Пановкин - учёный-физик, у него различие в структурах расчленений объективной реальности диктуется специфическими особенностями материальной практики, у Канта оно является результатом априорной предзаданности) философское содержание их идей на определённом уровне абстракции оказывается тождественным. (В скобках отметим, что критика теории Пановкина с точки зрения материалистической философии была, на наш взгляд, совершенно справедливой. Б. Пановкин, обосновывая ложный для неё тезис о зависимости вида наблюдаемой материальной реальности от практики субъекта, неверно процитировал К. Маркса. "Вопрос о действительности, лежащей вне практической деятельности, вне взаимодействия с природой через практическую деятельность, - это, как подчёркивал К. Маркс, "есть чисто схоластический вопрос"" [5, c.59], - пишет Пановкин. На самом-то деле Маркс говорит, разумеется, не о действительности как таковой в онтологическом смысле, а о действительности мышления, т.е. о критериях его объективной значимости, о критериях истины, фактически. А это абсолютно разные вещи! Далее, Б. Пановкин не видит разницы между значением и значимостью знака - он релятивизирует значение относительно всей системы знаков).

Так нам становится очевидным принципиальное родство кантовских идей о структуре мира с современными астрофизическими теориями, актуальность и глубокий мировоззренческий пафос кантовской философии. Если у других существ другая Т-сетка, то они на самом деле могут "не увидеть нашу Вселенную". Они живут как бы в другом, своём измерении "мира" (тогда, кстати, непонятно, что такое вообще мир в целом). Мы уже говорили о "вероятности встречи". Таким образом, в логической философии Канта совершенно особым образом интерпретируется философская и естественнонаучная идея множественности миров - как идея множественности видений, множественности Т-структур познания некоего мира в целом, самого по себе, видимо, непознаваемого (это удел созерцающего рассудка Бога). Рассмотренное нами кантовское понимание природы видения Вселенной проливает определённый философский свет и на очень актуальную в современной науке гипотезу единственности (уникальности) земной цивилизации, выдвинутой в начале 1980-х гг. И.С. Шкловским. Кант мог бы развить мысль Шкловского. Да, мы никого в нашей Вселенной не видим, потому что она априори наша - так явленная нам через нашу трансцендентальную сетку. Будет другая сетка у других - будет и другая Вселенная. Мы же можем наблюдать в своей Вселенной только то, что согласуется с формальными условиями нашего опыта, т.е. иначе устроенный разум просто невозможен в нашей Вселенной! А если все разумы по-разному устроены? Тогда уж мы точно одни! Хотя, разумеется, ничто не исключает принципиальной возможности встречи с сущностно идентичной нам цивилизацией, существования множества аналогично устроенных разумов. Точнее, по Канту, это в любом случае будет один разум - один трансцендентальный субъект. Следует отметить, что сам Кант не ставил вопроса о том, как возможна сама способность мышления, вопроса о происхождении самого рассудка как способности к синтетической деятельности посредством категорий. Разработкой этой проблемы занялся великий последователь Канта - Гегель. "Гегель и антропный принцип", - это тема для отдельного разговора. А принимая во внимание достижения кантовской Т-философии, ставить вопрос о единстве Вселенной, где "все живут", просто некорректно. Мир таков, каким представляется мыслящему субъекту его логикой с её априорными условиями и структурой. Очевидно, что все наши рассуждения относятся к интерпретации идей Канта так называемого "критического периода". В ранние годы своего творчества Кант с гораздо большим оптимизмом говорил о "других разумных существах".

Целью данной работы было изложение нашей несколько нестандартной интерпретации антропного принципа и философии Канта. Поэтому анализировались и решались совершенно определённые проблемы (например, "Где лежат истоки соответствия структур наблюдателя и его мира?"). Кое-что неизбежно осталось за кадром, в частности всё же не совсем ясна связь значений констант и возможности устойчивого мира (почему иной мир невозможен?), то есть почему "условия наблюдения" являются необходимыми (кстати, у Баженова этот момент совсем исчезает, речь идёт только о допустимых} условиях). Но определённые результаты нам, хочется надеяться, удалось.

Литература

1. Кант И. Критика чистого разума. М., 1994

2. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб., 1997

3. Barrow J.D., Tipler F.J. The antropic cosmological principle. Oxford, 1986

4. Нестерук А.В. Проблемы глобального эволюционизма и антропный принцип в космологии // Глобальный эволюционизм. М.,1995

5. Пановкин Б.Н. Проблема внеземных цивилизаций. М., 1979

6.Wheeler J.A., "Patton C.M. Is physics Legislated by cosmology? // The Encyclopedia of ignorance. N.Y., 1977

7. Уилер Дж. Квант и Вселенная // Астрофизика, кванты и теория относительности. М., 1982

ОТ РЕДАКЦИИ

Статья К.А.Михайлова, представляющая собой изложение его доклада, на семинаре НКЦ по космической философии, несомненно интересная, хотя, на наш взгляд, во многих отношениях спорная. Поскольку автор вправе иметь свою точку зрения, мы не сочли возможным настаивать на концептуальных изменениях и решили, с согласия автора, снабдить статью редакционным комментарием.

1. Можно согласиться с тем, что идеи трансцендентальной философии Канта проливают новый неожиданный свет на антропный принцип (АП), позволяют по-новому подойти к его пониманию и интерпретации. Однако, на наш взгляд, автор чрезмерно преувеличивает значение кантовских идей в этом плане. Так, трудно согласиться с утверждением, что сформулировав АП, современная физика (а точнее космология) фактически ничего не открыла, "а просто интерпретировала философскую по сути идею" селекции наблюдаемого экспериментальными данными естествознания.

Что такое антропный принцип? Суть АП состоит в том, что он устанавливает тесную связь между фундаментальными свойствами Вселенной в целом и даже шире - между фундаментальными свойствами материального мира и наличием во Вселенной жизни и человека. Точнее не обязательно человека, но некоторого, определённым образом устроенного, разумного субъекта (наблюдателя), расположенного в любом подходящем месте изучаемой нами Вселенной. Поэтому антропный принцип ни в коей мере не является антропоцентрическим.

Характер связи, устанавливаемый АП, между существованием разумного наблюдателя и наблюдаемыми свойствами Вселенной состоит не в том, что эти свойства допускают существование наблюдателя (это было бы тривиальным), а в том, что они являются необходимыми для его существования: стоит изменить эти условия - и существование наблюдателя становится невозможным. Поэтому мы полагаем, что ссылки автора на тривиальность АП основаны на недоразумении. Впрочем, в заключительном абзаце статьи он сам признаёт это.

Также трудно согласиться (даже принимая все положения Канта) с тем, что "значения и тонкая подстройка констант, с точки зрения Т-философии, есть очевидные следствия из основоположений чистого рассудка". Обосновывая эту мысль, автор отмечает, что "само вычленение этих констант зависимо от сетки членения мира. При другой сетке само понятие константы может утратить смысл". На наш взгляд, это не снимает проблему, выдвигаемую АП. Да, (при другом устройстве рассудка, при других категориях) мы могли бы вычленить иные допустимые значения констант, которые не противоречат нашему существованию. Но почему они оказались необходимыми для существования разумного наблюдателя, почему осуществилась столь тонкая подстройка констант - это, на наш взгляд, из Т-философии непосредственно не вытекает.

С позиций Т-философии, нет Вселенной без наблюдателя, "без того, кто констатирует её как существующую Вселенную". Это положение также не снимает проблему АП. Для того, чтобы осознавать Вселенную, необходим "наблюдатель", тот, кто осознает её существование. Условия во Вселенной должны допускать его существование. Но опять-таки (!) почему они должны быть необходимыми, почему осуществляется столь тонкая подстройка?

2. По проблеме контакта и взаимопонимания с иначе устроенным разумом представляет несомненный интерес подмеченная автором параллель между идеями Б.Н.Пановкина в этой области и философией Канта.

3. Обоснование уникальности (единственности) нашей цивилизации, с точки зрения Т-философии Канта, автор видит в том, что мы не наблюдаем и не можем наблюдать никого в нашей Вселенной, "потому что она априори наша - так явленная нам через нашу трансцендентальную сетку". Это тоже представляется спорным. Ведь, если бы во Вселенной существовали другие антропоморфные цивилизации или даже не обязательно антропоморфные, но построенные на молекулярной основе (что собственно и требует космологический АП), то что могло бы помешать им "видеть" нас через их сетку и нам видеть их через нашу? Известно, что "ранний" Кант определённо высказывался в пользу множественности обитаемых миров. Приведём выдержку из его "Всеобщей истории естествознания и теории неба": "По моему мнению, нет особой надобности утверждать, что все планеты должны быть обитаемы, хотя в то же время было бы безрассудно отрицать такую возможность по отношению ко всем или хотя бы большинству из них. В обширном царстве природы, где миры и целые системы являются лишь пылинками, где планета по отношению к Вселенной неизмеримо меньше, чем крохотный островок по отношению к земному шару, среди такой беспредельности могут встречаться и необитаемые пространства, если они не приспособлены для жизни. Но можно предполагать, что планеты, необитаемые теперь, будут обитаемы со временем, когда процесс их образования достигнет известной степени совершенства. Возможно, что наша Земля, как таковая, существовала тысячи лет, прежде чем на её поверхности выработались условия, при которых могли жить растения, животные, а затем люди" (цитируется по кн. К.Фламмариона "Жители звезд ...", М., 1909, с. 35-36). Нет никаких оснований считать, что в последующие годы "критического периода" Кант отказался от этих взглядов, ибо, как представляется, из его Т-философии не вытекает с необходимостью уникальность нашей цивилизации.

Об антропном принципе см. также статью В.В.Казютинского "Антропный принцип и научное объяснение" (Бюлл. НКЦ SETI, 1998, N 13)

{Л.М.Гиндилис}