[главная]

НА ПУТИ К НОВОЙ НАУКЕ: ТРИ ОБРАЗА ЖИЗНИ

 В начале 2006 года вышла в свет книга Елены Михайловны Егоровой «О близости Высших миров или На пути к новой науке».^* На мой взгляд, это значительное явление в интеллектуальной и духовной жизни общества. Книга представляет собой важный шаг на пути объединения научного и вненаучного способов познания в области изучения феномена Жизни.

Автор, физико-химик, специалист в области физико-химической биологии, ставит задачу формирования более широкого, чем обычно принято в науке, одухотворенного понимания феномена жизни и изменения в связи с этим методологии исследований. При этом она опирается, с одной стороны, на свой многолетний опыт научной работы, а с другой – на Источники Высшего Знания – в первую очередь, труды Е.П. Блаватской и книги Живой Этики. По существу, речь идет о формировании нового научного мировоззрения, в котором «будет утверждено главенство духа, и эволюция будет осознана как процесс постепенного раскрытия духовного потенциала всего существующего».

В предисловии к книге Елена Михайловна рассказывает о том, как под влиянием изучения Высоких Источников у нее постепенно стало формироваться новое понимание жизни, осознание ограниченности привычной механистической точки зрения на жизнь и живые существа. Переход к новым, более объемным представлениям о жизни не сопровождался отбрасыванием прежних представлений, а включал их как необходимую составную часть, но при этом становилось ясным, утверждалось главенство высших состояний материи, духовных сил, их ведущая роль и в Мироздании в целом, и в каждом живом существе. Автору казалось чрезвычайно важным ввести эти новые представления в практику научной работы. Так постепенно создавалась новая методология, изложенная в этой книге.

Хотелось бы отметить одну, на первый взгляд, не очень значительную деталь. Как это обычно бывает при работе над научными книгами, автор познакомила с рукописью своих коллег и знакомых. Ее читали многие, и ученые, и люди, не занятые в науке. Их замечания были учтены при окончательной доработке рукописи. Но имена этих добровольных помощников автор не сообщает из опасения навлечь неприятности на их головы. К сожалению, эти опасения не являются напрасными. Дух нетерпимости к инакомыслию все еще силен в определенных научных кругах. Новое мышление прокладывает себе путь в суровой борьбе со старыми отжившими формами, со старыми догмами. Тем большего уважения заслуживает мужественная позиция автора, смело изложившего свои взгляды, ясно сознавая, что они могут иметь неблагоприятные последствия для ее научного реноме. Её это не смутило. Она обращается к тем, «кто стремится выйти за рамки привычных схем в науке о жизни, кто ищет пути, кто стремится быть честным с самим собой и готов преодолевать препятствия – как внутренние, так и внешние».

Книга состоит из введения, трех частей, заключения и двух приложений. В изложении сочетается научная строгость с ясностью и доступностью не только для специалистов, но и широкого круга читателей. В тексте имеется восемь поясняющих рисунков, многочисленные литературные ссылки; библиография включает двести восемьдесят семь названий, в основном это монографии, учебники, справочники и обзорные статьи.

 1. С чего начать: как изменить жизнь?

Свои размышления о сущности жизни, о новых путях в науке автор начинает с анализа ситуации в нашей стране. «Мы переживаем трудное время. Разрушены прежние построения, сломаны утвердившиеся схемы, переоценено значение многих имен; выявлены нагромождения лжи, бесчисленные следствия десятилетий деятельности невежественного сознания. Стремительно изменился политический облик нашего бывшего государства, появились новые республики, новые партии, союзы и движения, пишутся новые законы; возникают новые связи и перспективы, но также и множество новых проблем, от которых не уйти, которые необходимо решать сегодня. Все более явно утверждается власть денег. Все более отчетливо видны результаты действий самонадеянных и бессовестных реформаторов, все более жестоко проявляет себя психология собственника, в которой законным считается пренебрежение нравственными принципами ради наживы. Все больше страданий вокруг, все менее защищенной становится человеческая жизнь. Но одновременно рождаются и действуют новые силы; из глубин человеческого существа поднимаются и крепнут протест против несправедливости, против натиска тьмы [и] устремления к свету, добру и красоте. Появляются новые возможности противодействия злу, на горьких уроках  нынешних бед заново открываются разрушительность обособления и значение сотрудничества, то есть объединения в труде на общее благо. Происходит великое переустройство человеческого сознания и всей жизни, глубинный катаклизм, своего рода «жизнетрясение», в котором все мы – сознаем мы это или нет – являемся не сторонними наблюдателями, но действующими лицами.»

Естественно возникает вопрос – как следует устроить жизнь? Казалось бы, ответ прост: нужно организовать ее на основе научного знания. Если речь идет о ближайшем будущем, наука, как полагает автор, может дать необходимые рекомендации.[1] Но, если попытаться представить себе более отдаленную перспективу, то здесь, как подчеркивает автор, сказывается ограниченность самого научного знания. «…Чем более глубоко мы анализируем причины явлений – будь то явления природы, свойство  человеческого организма или события общественной жизни – тем яснее отдаем себе отчет в том, что причины эти лежат в некоей глубине, куда современная наука почти не проникает.

«Истинное Знание,– пишет автор,– есть знание духовное. И только те построения могут быть прочными, только те построения имеют будущее, которые основаны на духовном Знании.»

Возвращаясь к вопросу о том, как правильно обустроить жизнь, мы должны заключить, отмечает автор, что для этого надо иметь правильное знание. А правильное знание «есть совокупность научных представлений, преобразованных на основе Высшего Знания». Такое преобразование предполагает работу в двух направлениях: 1) освоение Высшего Знания; 2) претворение этого Высшего Знания в знание научное. Таким образом, речь идет о формировании нового научного мировоззрения, связанного с одухотворением науки. Этот процесс уже идет. Со временем он должен привести к «построению научных основ духовного знания». Это и есть одухотворение науки.

 2. Пути преображения науки.

Первая часть книги называется «Некоторые проблемы на пути преображения науки». Автор начинает с вопроса о выборе источника вненаучного знания. «Поиски знания в наши дни,– отмечает она,– подобны плаванию в океане религиозной и философской литературы, научных концепций, различных учений и учителей, нетрадиционных методов лечения, сведений, сообщаемых астрологами и экстрасенсами и бесконечного количества загадочных фактов. «Кто-то разочаровывается и отказывается от поисков, кто-то выбирает ту или иную религию или философию, кто-то стремится проникнуть в сущность разных религий, философий, учений и понять единую истину, лежащую в основе их всех,  кто-то обнаруживает у себя паранормальные способности и отдается их развитию и т.д. Выбор большой и путей много. Можно остановить выбор на священных книгах индуизма – Ведах, Упанишадах и др.; можно взять буддийские Писания или священные книги иудаизма; можно остановиться на Новом Завете – Евангелиях, писаниях апостолов; можно взять Коран и другие священные тексты мусульман, книги Заратустры, труды герметиков, , гностиков, суфиев, великих ученых и мыслителей разных времен…» Обосновывая свой выбор, автор отмечает, что, отдавая должное разным источникам, появившимся в разное время, на разных языках, у разных народов, разумно все же выбрать тот Источник, который наилучшим образом соответствует современному уровню сознания. Другим признаком является язык Источника: разумно выбирать то Руководство, которое дано на языке, наиболее нам понятном. Именно эти обстоятельства и определили выбор автора: «таким ближайшим для нас Источником является Единое Знание, которое составляют труды Е.П. Блаватской и книги Учения Живой Этики.

Еще одна причина, побудившая автора сделать выбор – наличие вполне конкретных сведений по всем фундаментальным вопросам, изучаемым современной наукой. «Именно здесь, на наш взгляд,– пишет автор,– Высшее Знание дано в той форме, которая позволяет наиболее успешно находить соответствующие эквиваленты в современных научных представлениях, и новые углы зрения при рассмотрении уже известных проблем, и новые возможности при постановке задач на будущее». Очень важно, что «здесь имеется также множество практических советов и наблюдений, указывающих пути экспериментального исследования». С этим положением трудно не согласиться. Именно поэтому выбранные Источники позволяют провести переосмысление научных представлений на основе Высшего Знания. Они не только указывают пути духовного совершенствования, но и дают основу для построения новой одухотворенной науки.

Автор подчеркивает, что ее выбор и обоснование этого выбора вовсе не означают умаления ценности других Источников или отрицание значимости попыток создания новых научных концепций на основе других источников. Напротив,  считает она, такие попытки необходимы и важны, поскольку они расширяют сознание, ломают устаревшие схемы мышления и приносят свой вклад в сокровищницу нового знания.

Итак, выбор сделан. Каков должен быть следующий шаг, как работать над Источником? Автор обращает внимание на два момента: 1) доверие к Учению (Учителю) и одновременно умение мыслить, способность к самостоятельному анализу; 2) искать пути синтеза религиозных и научных представлений.

Необходимо также уяснить, в чем состоит качественное отличие Высшего Знания с точки зрения гносеологии (то есть как предмета познания). Если наиболее совершенным выражением человеческого знания считается научная теория, то Высшее Знание можно мыслить, как знание более совершенное, чем научные теории – «это выражение надчеловеческого сознания, или область сознания более высокого, чем человеческое». Допущение существования Высшего Знания исходит из представления о том, что имеют место различные стадии эволюции сознания, и человеческая стадия не является наивысшей.[2]  Из того, что Высшее Знание присуще надчеловеческой форме сознания, вовсе не вытекает, что оно не доступно человеческому сознанию, поскольку между различными стадиями эволюции сознания нет непреодолимого барьера. С одной стороны, более высокое сознание, считает автор, всегда может найти формы выражения, доступные нижележащим уровням сознания; с другой стороны, для человека имеется возможность подняться до состояния сознания, в котором ему становятся доступны элементы Высшего Знания. (Добавим, что при иерархической организации Космического Разума взаимодействие между различными стадиями сознания осуществляется по цепи Иерархии, так что для человеческого сознания имеет значение взаимодействие с ближайшим Иерархическим звеном, представленным Иерархией Света на нашей планете.)

Поскольку Высшее Знание есть выражение надчеловеческого сознания, оно, хотя и доступно человеку, но не сводимо полностью к построениям человеческого ума. В нем присутствует не просто новая информация, но нечто большее – «иное измерение, некая скрытая сущность <…>, невыразимая глубина, перед которой теряется ум». Поэтому в постижении Высшего Знания, наряду с рассудочным умом, играют роль (включаются) внеумственные механизмы, внеумственные способы познания.

Автор обращает внимание на две крайности в восприятии Источника Высшего Знания: первое, когда глубина Источника не чувствуется, и он постигается обычным умственным (рассудочным) способом; вторая, когда она ощущается столь сильно, что восприятие сосредоточено, в основном, в области чувств, а ум играет скромную вспомогательную роль. В первом случае изучение Источника превращается в «препарирование текста, в результате чего возникают логически стройные, но сухие безжизненные и даже отталкивающие построения. Подобные исследования нередко встречаются в атеистической, религиоведческой и философской литературе. Во втором случае человеком руководит глубокое чувство внутренней связи с Источником, с Учителем, давшим Учение. «Это чувство дает прекрасные плоды, если оно дополняется глубоким осознанием сущности Учения.» Однако такое сочетание встречается редко. Чаще сфера чувств настолько захватывает человека, настолько окрашивает восприятие Источника, что его вдумчивое изучение оказывается невозможным. В такой ситуации изучение выливается в бездумное следование не духу Учения, но тем его толкованиям, которые созвучны эмоциональному состоянию изучающего. На этой почве часто произрастают нетерпимость, фанатизм, сектантство.

Между этими крайними случаями лежит широкий спектр их сочетаний. И это накладывает отпечаток на восприятие Источника. «Подобно лучу света,– пишет автор,– луч знания может рассеиваться, поглощаться, преломляться, взаимодействуя с нашей психической средой, и то, что мы имеем на выходе – наше толкование смысла прочитанного, услышанного, увиденного – может быть весьма далеко от истины.» Это замечание представляется весьма существенным. Очень важно, чтобы каждый изучающий понял, что есть Учение, и что есть его толкование, и не приписывал бы свое толкование Учению, не считал бы свое толкование единственно верным. Ведь именно отсюда проистекают бесплодные споры, ведущие к разъединению и даже вражде между последователями одного Учения.

Здесь, отмечает автор, возникает заколдованный круг: искажение Знания есть следствие нашего несовершенства, а наше несовершенство – следствие нашего неведения. Но положение не безнадежно, считает она. Если наше устремление к Знанию чисто, то открывается возможность реального овладения им и правильного применения его в жизни. Высшее Знание естественно входит в нас, «и так же естественно мы начинаем искать его связи с нашей привычной земной наукой. Этот поиск труден, он требует великого терпения, мужества, постоянного напряжения ума, сердечной потребности в бескорыстном служении людям. Так, преображаясь, мы преображаем и земную науку…»

Каким же путем мы преображаем науку? Путем расширения понятий и изменений в методологии науки – утверждает автор. Необходимость расширения понятий вызывается тем, что для выражения Высшего Знания старые понятия «не работают».  Они нуждаются в уточнении и расширении. Автор иллюстрирует это положение на примере понятия «психической энергии».

Современная биология рассматривает живую клетку как некую биохимическую машину (точнее сказать – биохимическую фабрику), в которой происходят процессы обмена веществом и энергией с окружающей средой. Живой организм существует до тех пор, пока в него поступают вещество и энергия извне. В этом образе жизни полностью отсутствуют представления о душе, о психической сфере, о сознании. Причем, чем более конкретной становится картина физико-химических процессов жизни, тем менее она касается нашей души. Отсюда следует, что представление о жизни как о совокупности физико-химических процессов не дает ее полного понимания. Таким образом, возникает проблема расширения наших представлений об энергообмене в живой природе так, чтобы охватить более высокие сферы жизни и одновременно не потерять определенности описания этих понятий. «Как “измерить” формы движения души и не утерять их связь с движением вещества тела? Как “увидеть” истинную иерархию энергий в живом организме? Как выявить главенство высших форм движения – иными словами, главенство духа?»

Этого можно достигуть, утверждает автор, с помощью понятия о всеначальной, или психической энергии, о которой говорится в Учении Живой Этики. Причем в нем не только вводится это понятие, но и сообщается множество конкретных сведений о свойствах психической энергии и ее влиянии на физический организм человека. Это дает почву для научного изучения психической энергии. Подход к такому изучению автор видит в постепенном осознании  «осязаемости» тонких энергий, осознании их присутствия во многих, казалось бы, хорошо изученных процессах и явлениях. Автор считает нецелесообразными – и с ней можно согласиться – всякие насильственные методы типа «выхода в астрал», обучение под гипнозом и т.п.

Но как можно достигнуть изучения психической энергии доступными нам естественнонаучными методами? Исходя из общего определения энергии, можно считать, что психическая энергия – это мера психических процессов (мера движения в психических процессах). При этом под психическими процессами, как подчеркивает автор, надо понимать не просто некоторую область проявлений живого организма, отличную от физической (включая физиологию), но как деятельность Вселенского Сознания, которая проникает собой все формы и по-разному выявляется на разных стадиях эволюции. Иными словами, это единая мера любых процессов (включая и механические). А разные стадии эволюции различаются характером проявления, или степенью активности этой всеначальной энергии. Степень активности ее возрастает при переходе от низших к высшим царствам природы – от минералов к человеку и далее к более высоким стадиям эволюции. У человека связь между психическими и физиологическими процессами обнаруживается в виде определенных вещественных изменений в его организме. Выявление характера этой связи и есть изучение психической энергии на уровне психических процессов в организме человека. Ход своих рассуждений автор резюмирует в виде следующего вывода. «С одной стороны, психическая энергия как единая мера всех форм движения, включает в себя все виды энергии, рассматриваемые наукой; с другой стороны – понятие об энергии рассматриваемых наукой процессов и видов взаимодействия может быть распространено и на другие процессы (психические, мыслительные, духовные), причем названные процессы могут рассматриваться как формы движения материи. Таким образом, понятие об энергии как общей мере всех известных науке процессов и видов взаимодействия в физическом мире может быть расширена до представления о Единой Энергии, являющейся общей мерой всех (как известных, так и не известных науке) процессов и видов взаимодействия во всех сферах Бытия.»

Развитие этих представлений может быть чрезвычайно полезным для построения реальной картины действия сил в живой природе. В частности, отмечает автор, «можно предвидеть плодотворность такого представления для выяснения механизмов сверхчувственных явлений, при изучении влияния электромагнитных полей на поведение живых организмов, а также в исследованиях механизмов биологических процессов на молекулярном, мембранном или клеточном уровнях».

Отметим важное замечание, которое делает автор. Предпринимая попытки переосмысления научных представлений и поиска новых решений научных проблем, необходимо постоянно контролировать себя, как в логике рассуждений, так и в вытекающих из них выводах. Контролировать постоянно сверяясь с выбранным Источником и корректируя себя. С другой стороны, полезно и необходимо расширять свой научный кругозор, быть в курсе новейших достижений и углублять свое понимание рассматриваемой проблемы. И еще один важный критерий выдвигается автором: ощущение Красоты, растить в себе чувство Прекрасного. Новая наука, отмечает она, неотделима от нового понимания искусства.

Расширение понятий – это одна сторона проблемы; другая связана с изменением методологии исследований. В настоящее время в науке принят подход, согласно которому причины поведения объекта ищутся лишь на уровне относительно грубых материальных проявлений. Этот подход уже устарел, он тормозит развитие науки. Необходимо учитывать наличие высшей, тонкой компоненты при изучении любого объекта или явления. Серьезные проблемы возникают в связи с соотношением субъект-объект в процессе познания, в связи с требованием точной воспроизводимости любого явления и ролью человеческого аппарата как прибора для обнаружения и исследования объектов реального мира. Автор ссылается на работу В.В. Налимова, который считал, что действующая научная парадигма закрывает возможность исследования парапсихологических явлений, поскольку она базируется на трех методологических установках, которые применимы отнюдь не во всех случаях. Он полагал, что для исследования этих явлений необходимо отказаться от требования точной воспроизводимости любого явления (1); отказаться от жесткого разделения на субъект и объект в процессе познания (2); и отказаться от требования признать онтологической реальностью только то, что может быть воспринято через приборы (3).

Надо сказать, что эти требования, которые часто подаются как критерии подлинно научного подхода (что стало уже как бы прописной истиной), на самом деле, как уже отмечалось выше, не применимы во многих случаях. Например, требование точной воспроизводимости не может быть применимо к широкому классу случайных или спорадических явлений. В астрономии к ним относятся вспышки сверхновых звезд, вспышки на Солнце, падение метеоритов; в геофизике – землетрясения, погодные явления; в биологии, вероятно – мутации. Мы можем точно предсказать, когда, в каком месте произойдет солнечное затмение и заранее определить его продолжительность и другие обстоятельства. Но мы не можем сказать, когда и в какой галактике вспыхнет сверхновая звезда. Когда произойдет вспышка на Солнце или землетрясение на нашей планете;  не можем сказать, когда и где упадет метеорит, и даже когда точно пойдет дождь. Тем не менее, все эти явления изучаются. Мы не можем воспроизвести каждое такое явление, например вспышку на Солнце или землетрясение, но может изучать совокупность подобных явлений и определять их общие свойства.

Проблема соотношения субъекта и объекта уже давно не стоит так просто, как это было в классическом естествознании. Квантовая механика установила, что роль субъекта в физическом эксперименте не является пренебрежимой. Поскольку физическая Вселенная в момент своего возникновения представляет собой квантовый объект, это ставит вопрос о роли сознания в самой структуре Вселенной. Этот вопрос сейчас активно обсуждается специалистами по квантовой космологии. Жесткое разделение на субъект и объект невозможно, видимо, и в психологии.

Требование о признании онтологической реальностью только того, что зафиксировано приборами, вообще, представляется странным. Многие века, вплоть до изобретения фотографии, все наблюдения и измерения в астрономии производились с помощью глаза. Копирниковская революция в астрономии была основана на результатах глазомерных измерений. Телескоп, изобретенный Галилеем, только усилил возможности глаза. Визуальные измерения широко использовались и в физике. Еще в середине прошлого века, будучи студентом, я проводил фотометрические измерения в лаборатории с помощью визуального фотометра. Чувствительность человеческого глаза поразительно!  Если мы признаем глаз в качестве регистрирующего прибора в физических экспериментах, то почему надо отказывать в этом другим рецепторам человеческого аппарата?

Поэтому можно согласиться с автором, когда она пишет, что пересмотр методологии, предложенный В.В. Налимовым, касается не только сверхчувственных явлений, но во многих случаях и «нормальных» явлений – при изучении человека и других живых организмов. В связи с этим она обращает внимание на то, что «сверхнормальные явления» обусловлены резковыраженным действием в человеке «высшей» компоненты, но она присутствует в нем и в его обычном состоянии. Более того, нет основания отрицать, что «высшая» компонента существует на любом уровне организации живой природы и даже в неживой природе.

В настоящее время в научной методологии, в частности, в практике экспериментального исследования действуют ряд априорных убеждений, которые, по мнению автора, нуждаются в пересмотре. Например, положение о том, что изучаемый объект изолирован от влияния извне и, следовательно, его реакции на воздействие, которое оказывается в ходе эксперимента, обусловлены самим объектом, их причины следует искать внутри объекта, в его внутреннем устройстве, в изменении функций составляющих его элементов. При этом не учитывается, что объект не только представляет собой некую сложную систему, состоящую из определенных элементов, но и сам является элементом более широкой системы.

Интересно обсуждение соотношения между теорией и экспериментом. Гармонический союз между ними, убежден автор, необходим для прогресса научного знания. «Новая наука – это прекрасные идеи, воплощенные в прекрасных экспериментах.»

Новая научная парадигма встречается с огромными трудностями. Автор выделяет две основные причины этого: 1) неподвижность сознания большинства ученых, занимающих административные должности (и не только их, добавим мы) и 2) их потребительское отношение к науке. «Идея оценивается прежде всего как товар и поддерживается лишь в том случае, если она в данный момент “котируется” на официальном научном рынке,  “цены” на котором устанавливает все то же догматическое сознание.» По моему мнению, это ведет к кризису официальной науки, что весьма достойно сожаления, ибо именно в ней сосредоточены наиболее совершенные технические средства познания и огромный умственный потенциал ученых. «Мы убеждены,– пишет автор,– что именно наука, ведомая духовными руководителями, вдохновляемая идеей служения человечеству, может явиться той силой,  которая способна произвести спасительный сдвиг в человеческом сознании в планетарном масштабе…» Но для этого не достаточно преодолеть старые догмы, необходимо освободиться от «заземленной логики», перейти от рассмотрения низших причин к высшим. «Сейчас это особенно важно,– считает автор,– поскольку уже ведутся и безусловно будут расширяться исследования тонких явлений, сверхнормальных состояний, действия высших энергий в человеке, сообществе людей, в Космосе и на Земле.»  

 3. Критика редукционизма в биологии.

Этой  проблеме посвящена вторая часть книги, но она, в той или иной мере, затрагивается и в других частях. В философии науки этот термин определяется как направление научной мысли, которое объясняет свойства высших форм материи на основе закономерностей, действующих в низших формах. В биологии редукционизм сводит свойства живых организмов к физико-химическим процессам, протекающим на молекулярном уровне. Автор подробно излагает историю проблемы, начиная с открытия клетки (труды Рудольфа Вирхова и его последователей, бихевиоризм Дж.Уотсона в психологии, работы И.П.Павлова и В.М.Бехтерева). Вместе с тем, отмечает автор, наряду с редукционизмом, существовал и другой способ научного мышления, в основе которого лежит концепция целостности. Работы, выполненные в русле этой концепции, гораздо менее известны. Одним из крупнейших представителей целостного подхода в начале ХХ века был немецкий ученый, основоположник гомеопатического метода Семюэль Ганнеман, который утверждал идею качественного отличия целого от его частей, несводимость целого к частям. В настоящее время этот подход развивается в рамках таких концепций, как эмерджентизм, органицизм и др.

Целостный подход предполагает, что объект, как целое, существует благодаря наличию некоего фактора, обеспечивающего его целостность, благодаря взаимодействию частей объекта. Ганеман называл этот фактор «динамикой» или жизненной силой. В нашем сознании, отмечает автор, твердо укоренилось представление о «жизненной силе», как атрибуте витализма, который, в свою очередь, считается проявлением идеализма в биологии. Принято считать, что витализму были нанесены сокрушительные удары сначала созданием клеточной теории, а затем проникновением  науки в глубины клеточного строения вплоть до молекулярного уровня. Поскольку при этом нигде не было обнаружено вместилище жизненной силы, считалось, что основное представление витализма лишено рационального основания.[3] Автор считает, что на сегодняшний день такая логика должна быть признана несостоятельной. «…Понятие о “жизненной силе” получает [теперь] вполне научное объяснение. Утверждается, в частности, существование материального уровня регуляции функций организма, более высокого, чем уровень вещества.» Изменения в этом уровне могут создавать видимые следствия в веществе человеческого тела – вызывать движение молекул, изменения в клетках, органах и т.д. Следовательно, то, что ранее понималось под «жизненной силой», есть вполне реальная составляющая живого существа. Она играет роль посредника между процессами в веществе организма и влиянием на него различных излучений как земного, так и космического происхождения.

К другим признакам витализма относят целесообразность, направленность развития  и поведения живых систем. В настоящее время эти принципы получили развитие не только в биологии, но и в естествознании в целом (включая физические науки), в рамках общей теории самоорганизации материи. Автор считает, что современные представления о самоорганизации в биологии остаются «механистическими». Она также обращает внимание на несомненное сходство многих особенностей действия «жизненной силы», описанных в гомеопатической практике, и сведений о некоторых свойствах психической  энергии, которые содержатся в Живой Этике. Целостный подход развивался не только в гомеопатии, но и в психологии (гештальтпсихология).

С практической точки зрения, отмечает автор, оба подхода (редукционизм и целостный подход) имеют свои преимущества при решении конкретных задач. Поэтому оптимальным является их разумное сочетание. Однако здесь мы сталкиваемся с трудностью осознания диалектики взаимоотношения части и целого. Синтез редукционизма и целостного подхода – это важная методологическая проблема, которая остро стоит в современной биологии.

Критикуя редукционистский подход, автор приводит очень яркий отрывок из книги английского биолога Руперта Шелдрейка «Новая наука жизни». Этот отрывок представляется настолько поучительным, что я решил воспроизвести его полностью.

«Рассмотрим следующую аналогию. Музыка, льющаяся из громкоговорителя приемника, зависит как от материальных структур приемника, так и от передачи, на которую настроен радиоприемник. Конечно, на музыку могут влиять изменения в проводах, транзисторах, конденсаторах и так далее, и она прекращается, когда вынимается батарейка. Тот, кто ничего не знает о передаче невидимых, неосязаемых и неслышимых вибраций через электромагнитное поле, может отсюда заключить, что музыку можно полностью объяснить через составляющие радиоприемника, способ их расположения и энергию, от которой зависит их действие. Если же такой человек допускает [допустил бы] возможность того, что нечто приходит в приемник извне, то он бы ее отверг, обнаружив, что приемник имеет одинаковый вес, независимо от того включен он или выключен. Таким образом, он должен был бы предположить, что ритмическая и гармоничная музыка возникает внутри радиоприемника, вследствие невероятно сложных взаимодействий между его элементами. После тщательного изучения и анализа состава приемника он даже может быть [был бы] способен создать его копию, производящую точно такие же звуки, как и оригинал, и, вероятно, может рассматривать такой результат как замечательное подтверждение своей теории. Но, несмотря на это свое достижение, он останется в полном неведении относительно того, что в действительности источником музыки была радиостанция на расстоянии в сотни миль. Хотя такой исследователь и не в состоянии объяснить подробно, каким образом музыка возникает от взаимодействия деталей внутри прибора, он убежден, что такое объяснение возможно, и оно будет, в конце концов, достигнуто после детального исследования.»

Следует признать, отмечает автор, что именно такой подход при объяснении механизмов биологических процессов является общепринятым. Между тем «имеется ряд известных биологических задач, решение которых методами молекулярной биологии представляет огромные трудности, если, вообще, достижимо. Этот круг задач включает процессы формообразования, а также высшие проявления живых организмов, начиная с клетки – различные аспекты поведения, в том числе взаимодействие между организмами, особенности психики животных и человека, сознание, память». То есть, наиболее сложными для молекулярно-биологического подхода оказываются как раз те задачи, которые являются наиболее важными для понимания жизни, особенно в ее человеческом измерении. Необходимо отдавать себе отчет, замечает автор, что способ исследования, пригодный для изучения низших уровней жизни, может оказаться в принципе непригодным для изучения ее высших аспектов, т.е. может никогда не привести к лучшему пониманию законов человеческой жизни.

Редукционистский подход охватывает не только функционирование живых систем, но также проблемы происхождения и эволюции жизни. В связи с критикой редукционизма автор приводит высказывание известного испанского философа Хосе Ортеги-и-Гассета о том, что «современная наука полна проблем, не рассматриваемых [ею] в силу их несовместимости с ее методами». Сейчас накоплен обширный материал, пишет автор, свидетельствующий о том, что на разных уровнях организации живого (начиная с клеточного) физико-химических исследований оказывается недостаточно для выяснения реальных механизмов высших функций биологических систем. «Возникает необходимость сочетать их с изучением качественных особенностей организации и функционирования живых организмов или их сообществ как целостных систем и одновременно как элементов более широких систем.» А это значит, что надо искать такой методологический подход, который явился бы «единством элементарности и целостности».

 4. Целостный подход к изучению живых систем.

Фундамент целостного подхода к изучению жизни был заложен в трудах В.И.Вернадского и его учеников. Вклад в это направление научной мысли внесли также А.Л.Чижевский, Н.И.Вавилов, Л.С.Берг,  Н.В.Тимофеев-Рисовский, И.И.Шмальгаузен и их ученики.  Главное в целостном подходе, подчеркивает автор – это точка зрения на жизнь на Земле, как космическое явление. Она цитирует немецкого ученого XVIII века Иоганна Готфрида Гедера: «Поскольку наш дом – Земля – не сама по себе наделена способностью создавать и сохранять органические существа, не сама собою устроилась и обрела свою форму, а все это – форму, устройство, способность рождать существа – получает от сил, пронизывающих нашу Вселенную, то и Землю нужно, прежде всего, рассматривать не отдельно, а в хоре миров, куда она помещена.»

Развивая эту мысль, автор характеризует биосферу как систему из множества элементов, которые различаются по сложности и располагаются по уровням. Всего уровней двенадцать: самый низший молекулярный, затем идут макромолекулы, органеллы, клетки, организмы, их популяции, до биогеоценозов и последний высший уровень – биосфера. Элементы всех уровней находятся во взаимосвязях и отношениях. Биосфера живет и развивается благодаря этой системе связей между уровнями и элементами каждого уровня. Различают три типа связей – вещественные, энергетические и информационные. Определяющим типом связи является информационный. Информационные функции в биосфере осуществляются электромагнитными полями. Важнейшей из таких функций является регуляция биологических ритмов. Автор высказывает мысль, что «жизненную силу» можно рассматривать как совокупность электромагнитных колебаний, как некий «электромагнитный образ» организма, «посредством которого осуществляется согласование внешних излучений и внутренних потоков вещества».

Концепция целостности затрагивает и эволюцию биосферы. По мнению автора (с которым можно согласиться), наибольший интерес представляют те концепции эволюции, в которых, наряду с внешними изменениями элементов биосферы, учитываются также внутренние причины этих изменений.  К таким концепциям относится теория эволюции Тейяра де Шардена, изложенная в его книге «Феномен человека». Согласно Шардену, наблюдаемые изменения видимых форм есть результат эволюции их «внутренней стороны», или их сущности. «Внутренне» – это сознание, заключенное в каждой частичке живого существа. Таким образом, эволюция жизни на Земле предстает как эволюция сознания. В соответствии с эволюцией сознания происходит эволюция, совершенствование форм, через которые сознание проявляется.^[4]

Целостный подход применим не только к биосфере, но и ко всему Мирозданию. Согласно ему, все тела во Вселенной соединены друг с другом множеством связей. Взаимосвязь и взаимозависимость, отмечает автор, есть необходимое условие  согласованности действий любых систем. «Одной из многих систем Вселенной является биосфера Земли. Все входящие в нее живые существа связаны множеством нитей как друг с другом, так и с окружающей средой. Воздействия из недр Земли и из Космоса пронизывают все живое на Земле, и земная жизнь в свою очередь влияет на жизнь иных миров.»

В настоящее время, отмечает автор, несмотря на господство редукционизма в биологии, намечается синтез редукционизма и целостного подхода. Мысль о необходимости такого синтеза была высказана еще Тейяром де Шарденом в его «Феномене человека». Автор приводит следующее яркое и глубокое замечание Тейяра: «По моему убеждению, эти две точки зрения требуется объединить, и они скоро будут объединены в рамках своего рода феноменологии или расширенной физики, в которой внутренняя сторона вещей будет принята во внимание в той же мере, как и внешняя сторона мира. Мне кажется, иначе невозможно дать связное объединение всего феномена космоса в целом, к чему должна стремиться наука».

Проблема соотношения редукционизма и целостного подхода особенно остро стоит в вопросе о природе человека. В книге обсуждается два взгляда на природу человека. С позиций редукционизма, все свойства личности – эмоции, интеллектуальные возможности и духовные потребности – в конечном итоге, определяются молекулярными процессами в организме. Редукционизм утверждает главенство низших качеств (физиология) по отношению к высшим качествам (психика, интеллект, духовность). Последовательное проведение этой точки зрения приводит к представлению о человеке как о «социальном животном». Другой взгляд состоит в том, что человек рассматривается как существо духовное. В построении цельного образа человека речь должна идти о  синтезе материальных и духовных ипостасей.

Автор подчеркивает, что здесь необходима некая высшая точка опоры. И такая точка опоры, по ее мнению, может быть найдена в Источниках Высшего Знания. «Лишь опираясь на это Знание, наука может избежать односторонности  в подходе к изучению человека.» В целостном образе человека, отмечает автор, определяющую роль (вопреки редукционизму) играют его высшие качества. «Для человека разумного и еще более для человека духовного естественно ощущение единства со всеми людьми и со всей природой, сострадание к несчастью других, отказ от всякого насилия, стремление к сотрудничеству. Для такого человека естественной потребностью и радостью является труд на общее благо, непривязанность к собственности, добровольная жертва…»

5. Три образа Жизни

Этой теме посвящена третья часть книги. Три образа жизни отражают: роль и значение колебательных процессов в явлениях жизни – жизнь как совокупность колебаний (1); роль электромагнитных полей – как среды, через которую физические тела осуществляют тонкие взаимодействия (2); и взаимосвязь всех объектов  Вселенной, то есть системный подход к явлениям жизни (3). Сочетание этих трех образов позволяет приблизиться к новому, более объемному научному пониманию сущности жизни и строения живых существ.

Обосновывая  этот взгляд на явления жизни, автор останавливается на анализе понятия «материя». Она подчеркивает, что на сегодняшний день нет никаких разумных причин ограничивать смысл понятия материи, отделяя ее от сознания. «…Материя есть вся Единая Реальность, весь мир, включая нас самих [вместе с нашим сознанием, нашей ментальной и духовной составляющей – рец.], иначе говоря, материя есть просто все, что существует.» Вместе с тем, отмечает автор, можно сказать также, что всё есть сознание, или всё есть Дух. Или всё есть Дух-Материя (духоматерия). Не важно, как назвать «всё, что существует».  «Мы имеем право назвать эту Беспредельность «Материей», если при этом не ограничиваем все бесконечное многообразие ее свойств теми некоторыми известными  ее проявлениями, которые нам пока удалось описать на языке физической науки.»

Следующий важный вопрос, рассматриваемый автором – наше понимание Жизни как предмета научного исследования, как предмета биологии. Вопреки принятому в биологии определению жизни, которое связывает ее с определенной вещественной формой (белки, нуклеиновые кислоты), автор считает необходимым расширить понятие жизни, не связывать ее с определенными формами материи. «…Почему мы не должны допускать возможность существования нефизических форм [жизни] с не менее (а может быть, и более) совершенной организацией материи?» С этой точки зрения то, что в современной биологии называют жизнью, есть лишь одна из возможных форм ее проявления. Если это так, то мы должны допустить, что и на Земле, и в Космосе жизнь существует во множестве материальных форм, которые мы, возможно, не осознаем как живые. (А некоторые из этих форм мы просто не воспринимаем). В самом общем виде жизнь рассматривается как форма движения материи. Автор подчеркивает, что ее нельзя отождествлять с какой-либо одной формой движения материи. «Жизнь есть не какая-либо одна “форма движения материи”, но само это движение, в каких бы формах оно не проявлялось.» А это означает, что Материя и Жизнь неразделимы. Различные формы движения материи есть различные формы жизни. Нет форм «живых» и «неживых». Те свойств, которые мы обычно приписываем живым организмам, просто в разной степени развиты у разных объектов. И, следовательно, все объекты мы можем рассматривать как разные стадии эволюции Единой Жизни.

Еще один важный вопрос – это понятие о «живом существе». Автор различает понятия «живой организм» и «живое существо». Если «живой организм» (как это понимается в биологии) есть определенным образом организованное «живое вещество», то под «живым существом» пишет автор, следует понимать определенным образом организованную материи (во всем многообразии ее видов). Следовательно, «живой организм» есть некоторая видимая часть, «телесная составляющая» живого существа. Причем эта телесная часть связана с его внетелесными составляющими. Это следует принимать во внимание, когда мы говорим об эволюции живых существ. С этой точки зрения, она не сводится только к изменениям, происходящим в живом веществе (т.е. в организмах).

Какова же иерархия видов или форм (сфер) материи в живом существе? Живое существо, помимо телесной части, включает также физические поля и иные, более тонкие формы материи. Изучение иерархии тонких видов материи в живом существе и действующих в нем сил, отмечает автор – дело будущего. Но можно полагать, считает она, что ведущую роль в живом существе играют наиболее тонкие виды материи, наиболее тонкие силы или энергии. Это относится не только к живым существам, но и к биосфере в целом: регулирующее воздействие оказывается «сверху вниз», т.е. от более тонких к более плотным состояниям материи. Применительно к физическому плану (физическому миру) это означает, что воздействие идет от поля к веществу. При этом возможны ситуации, когда взаимодействие излучений создает полевой прообраз вещественной формы, который затем заполняется веществом из среды, окружающей этот прообраз.

Автор отмечает, что эти идеи восходят к представлениям выдающегося советского биолога А.Г.Гурвича, который выдвинул гипотезу о существовании специфических морфогенетических полей, регулирующих дифференциацию и движение клеток в процессе эмбрионального развития организма. Советский физик А.С.Пресман считал, что формообразующую роль в развитии зародыша играют электромагнитные поля. Согласно его концепции индивидуальное развитие каждого живого существа тесно связано с состоянием электромагнитной среды биосферы.  В настоящее время близкие идеи развиваются американским биологом Р.Шелдрейком («гипотеза формативной причинности»). Согласно Шелдрейку, морфогенетические поля представляют собой новый вид физического поля, причем воздействие этих полей может быть зарегистрировано экспериментально.

 Колебательный образ жизни

В основе «колебательного» образа жизни лежит идея о всеобщности колебательных процессов в природе. Иллюстрации этого положения посвящен отдельный небольшой раздел книги. Надо сказать, что такое представление находит подтверждение и в математической теореме Фурье, согласно которой любой периодический процесс можно представить как совокупность (сумму) гармонических колебаний (ряд Фурье); причем оказывается возможным распространить это представление и на непериодический процесс, представив его суммой бесконечно большого числа гармонических колебаний (интеграл Фурье). Автор подчеркивает, что колебательное движение, в отличие от хаотического, характеризуется высокой степенью упорядоченности (что является одним из признаков жизни). Колебания, или вибрации «вездесущи, бесконечно разнообразны и вечны как сама Вселенная». Необходимо признать, считает она, что взаимодействие колебаний есть основной закон, действующий как в физическом (низшем) мире, так и Мирах Высших. Применительно к живым организмам роль колебательных процессов проявляется в биоритмах, в способах передачи информации и регулирования  биологических систем и в процессах взаимоотношения организма и среды.

В отличие от термодинамических систем, состояние которых определяется только значением энергии, в биологических системах важную роль играет кодирование, или кодовое управление. Характерная особенность биологических кодов состоит в том, что чем более совершенен код, тем меньше его энергетический эквивалент и больше информационная ценность. Отсюда важная роль, которую играют слабые энергетические воздействия в регуляции живых организмов.

Особенность современного научного подхода к изучению колебательных процессов в живых системах состоит в том, что живой организм понимается                                                                                             как вещественная структура и, соответственно, рассматриваются колебания только физического вещества. Автор считает такой подход ограниченным. Она полагает необходимым заменить «живой объект» на «живое существо» и рассматривать колебательные процессы, как в физических, так и в нефизических составляющих живого существа. При этом, поскольку общие принципы взаимодействия колебаний едины (не зависят от материального носителя), то «изучая законы взаимодействия колебательных процессов в физическом теле (организме), мы можем получить представление и об общих закономерностях движений тонких составляющих живого существа, и об их взаимодействиях с физическим телом».

При построении «колебательного образа жизни» автор исходит из представления о том, что материя пребывает в разных состояниях, отличающихся по плотности, и совершает колебания в разных диапазонах частот. Причем меньшей плотности материи соответствуют более высокие частоты колебаний. Наибольшую плотность имеет материя физического мира – те вещества и поля, которыми мы привычно оперируем в естественных науках. «Жизнь в целом есть совокупность бесконечного множества колебаний с различными параметрами.» Определенным диапазонам частот соответствуют определенные сферы Материи. В пределах каждой сферы имеются более плотные состояния материи, которые по аналогии с физическим миром можно назвать «веществами», и менее плотные состояния («поля»). Состояние материи различных сфер можно характеризовать не только величиной плотности или частотой вибраций, но и степенью активности Сознания. Более плотным состояниям материи соответствуют соответствует меньшая степень активности Сознания, мене плотным состояниям – большая активность Сознания.

Материя в наиболее тонких состояниях не образует форм. «По мере уплотнения материи возникают формы, которые создают более или менее плотные оболочки, скрывающие тонкую сущность. Иначе говоря, различные состояния материи “вложены” одно в другое, так что более плотные состояния  “облекают” менее плотные.» Образование форм происходит “сверху вниз”, т.е. сначала образуется самая тонкая оболочка, а затем она покрывается оболочками из все более плотной материи. При образовании оболочки (в пределах данной сферы, данного состояния материи) сначала возникает «полевой прообраз», который затем заполняется соответствующим «веществом».

Взаимодействие форм между собой и с внешней средой осуществляется через взаимодействие колебаний. Определяющими факторами здесь являются: 1) число диапазонов частот колебаний, образующих данную форму и 2) степень активности материи в пределах оболочки (данного состояния материи). Например, между человеком и минералом активно действуют только два нижних диапазона частот, соответствующие плотному и эфирному состоянию. Поэтому взаимодействие человека с минералом возможно лишь на уровне физического вещества (плотное состояние) или на уровне физического поля (эфирное состояние). Человек (в обычных условиях) не может обмениваться с минералом чувствами или мыслями. У растений и в еще большей степени у животных, помимо плотной и эфирной сферы, активна и материя астральной сферы. Поэтому взаимодействие их с человеком возможно и в области чувств. Если активные области частот в пределах астральной сферы перекрываются, то растения и животные могут остро чувствовать изменения в настроении человека, его смутные желания и т.п. В свою очередь, человек может остро чувствовать изменения психического состояния растений и животных. Примеры такого рода описаны в литературе.

Рассматриваемую модель можно применить и к процессу ментального взаимодействия личностей. Если у двух индивидов в ментальной сфере активны  различные частоты, то реальное взаимопонимание между ними практически невозможно. Про таких людей говорят, что они обладают различным складом мышления.

Автор вполне отдает себе отчет в умозрительном характере этих представлений. Однако она не считает целесообразным (пока!) развивать далее «колебательную модель». Более важно применить эту модель к исследованию «физической сферы» жизни. Первый шаг в этом направлении состоит в том, чтобы представить себе живую природу не только как «живое вещество», но и как «живое поле», т.е. как совокупность излучений, пронизывающих живое вещество. Живое поле связано с живым веществом, но вместе с тем обладает определенной степенью независимости. Сейчас преждевременно, считает автор, пытаться дать описание всех составляющих «живого поля»: для этого нет еще соответствующего научного языка. Но можно уже говорить о той составляющей, которая связана с электромагнитными полями. В этой области накоплен большой наблюдательный материал. «Электромагнитный двойник» живого существа есть такая же несомненная реальность, утверждает автор, как и его вещественное тело.

 Электромагнитная сфера живого

В круг задач «электромагнитной биологии входит изучение трех групп явлений: 1) собственных электрических и магнитных полей живых организмов; 2) влияния естественных и искусственных электрических и магнитных полей и электромагнитных волн на физиологию и поведение живых существ; 3) взаимодействие между организмами посредством электромагнитных волн. Автор подробно останавливается на истории изучения биологических эффектов электромагнитных полей (ЭМП). Уже в первые десятилетия ХХ века было обнаружено два вида реакций биологических объектов на ЭМП: тепловые и нетепловые. Дальнейшее изучение показало, что  для интерпретации нетепловых эффектов недостаточно представлений классической физики. Это связано, прежде всего, с воздействием полей малой интенсивности, которое носит не энергетический, а информационный характер.

Отдельный раздел книги посвящен описанию излучений живых организмов в различных диапазонах электромагнитных волн. Несмотря на обилие экспериментального материала, отмечает автор, сам факт изучения электромагнитных явлений в живой природе, негативно воспринимается значительной частью биологов. Сложилась ситуация, когда в этой области биологии сосуществуют как бы две науки: «биомолекулярная» и «биоэлектромагнитная». Между тем, воздействие ЭМП на живые организмы приводит к молекулярным перестройкам в веществе этих организмов. Отсюда ясно, что в перспективе слияние этих двух наук необходимо и неизбежно. Однако сейчас, отмечает автор, трудно говорить даже о реальном сотрудничестве. Главное препятствие – инерция мышления, прежде всего, сторонников биомолекулярного направления. Вместе с тем, отмечает автор и сторонники биоэлектромагнитного направления также не свободны от редукционизма и физикализма. Однако в этой области разрабатываются и иные принципы исследования, вытекающие из концепции биосферы В.И.Вернадского и представляющие целостный подход в электромагнитной биологии.

При таком подходе первопричина реакции организма ищется не в молекулярных процессах, а на уровне целостного организма. В ряде работ показано, что биологическая система может находиться в различных «когерентных» состояниях, способных к резонансам при взаимодействиях с внешними колебательными процессами. Этим можно объяснить «нетепловой» способ воздействия ЭМП на живое вещество. Автор подчеркивает необходимость перейти  к представлению об электромагнитных полях в живых организмах как высшей составляющей организма, «которая соединяет его с более глубокими сферами нашего существа». В связи с этим она переходит к описанию тонкой («эфирной») составляющей физического тела.

Поскольку понятие «эфира» употребляется в самых различных смыслах в философии, науке и метанауке, автор подробно останавливается на анализе этого понятия в историческом контексте. Она справедливо подчеркивает (ссылаясь на А.Эйнштейна), что отказ от понятия «эфира» после появления теории относительности связан лишь с отказом от представления о нем как о механической среде, состоящей из частиц к которым применимо понятие механического движения.^[5] Автор полагает, Что электромагнитные поля фактически тождественны «эфирной материи»,^[6] понимаемой как среда, через которую осуществляются взаимодействия частиц вещества. Отсюда она делает вывод, что «эфирное тело», или «эфирный двойник» человека (и других живых существ) есть не что иное, как «электромагнитная среда» его физического тела.^[7] 

Автор признает, что отождествление эфирного тела с электромагнитным образом живого существа пока является лишь гипотезой, но она открывает широчайшие возможности. Например, наблюдения над изменениями эфирного двойника при действии на человека различных анестезирующих средств и многое другое (примеры приводятся в книге). Подробно анализируются следствия, вытекающие из этой гипотезы. Что касается природы «эфирной материи», то, как полагает автор (и с этим можно согласиться), в настоящее время можно определенно говорить лишь о низшей составляющей «эфирной материи». Она представляет собой совокупность заряженных,   нейтральных и возбужденных частиц вещества, находящихся в непрерывном движении и неразрывно связанных с электромагнитными полями. При этом клеточную мембрану, через которую происходит перенос электронов и ионов, по мнению автора, можно рассматривать как «мост» между эфирным и плотным телами.

Развиваемые идеи приводят к расширенному представлению о физическом теле живого существа. Оно представляет собой систему, состоящую из двух тел – плотного и эфирного, между которыми действуют многочисленные связи. В плотном теле осуществляется преобразование движения частиц вещества в изменения электрического поля; в эфирном теле – преобразование изменений электрического поля в движение частиц вещества. Обе составляющие испытывают внешние воздействия. На эфирную составляющую действуют воздействия «сверху» – электромагнитные поля, влияние астральной и ментальной сфер материи. На плотную составляющую идут воздействия «снизу» – влияние твердых, жидких и газообразных веществ. Воздействия «сверху» воспринимаются эфирным телом и преобразуются с помощью системы внутренних связей в изменения вещества плотного тела. Воздействия «снизу» воспринимаются плотным телом, и после преобразования передаются эфирному телу. Реакция физического тела на внешние воздействия слагается из реакции плотного тела (изменение его состава, структуры и функций) и эфирного тела (изменение параметров «электромагнитного образа»). Такому расширенному представлению о физическом теле живого существа посвящен отдельный раздел книги, где эти представления подробно развиваются. С этих позиций удается объяснить целый ряд ранее необъяснимых явлений.

 Жизнь как система

Большой раздел книги посвящен рассмотрению феномена Жизни как целостной системы. Автор еще раз подчеркивает, что Жизнь есть движение материи. И поскольку нет материи без движения, то жизнь присутствует всюду в материальном мире. Здесь все движет, все вибрирует, все излучает. «Любое видимое тело есть временное сочетание веществ, и в то же время оно есть множество излучений, видимых и невидимых, сильных и слабых, известных и неизвестных.» И всюду царствует ритм. «Все тела, большие и малые, плотные и тонкие, заключают в себе множество циклов и сами участвуют во множестве других; все это, в конечном счете, составляет Один Цикл, Великое Дыхание, “То”. которое есть Источник Мира, Непостижимый Вечный Двигатель всего сущего.»

Поскольку целостный образ жизни представляет ее как систему, автор излагает принципы системного подхода. Существенное отличие системного подхода от традиционной логики исследования состоит в следующем. При традиционном подходе  объект рассматривается только как совокупность составляющих его элементов, а при системном он рассматривается, с одной стороны, как совокупность элементов, а с другой – как элемент более широкой системы. Поэтому и стратегия исследований в обоих случаях разная. Отсюда следует, что системный подход требует разработки новой методологии  экспериментального изучения живых существ. Описанию этой методики также посвящен отдельный раздел книги.

Представляет интерес применение изложенных автором  соображений к объяснению некоторых паранормальных явлений. Так она полагает, что причиной  движения тела при телекинезе является изменение параметров его «электромагнитного тела» (эфирного двойника). А они изменяются под действием электромагнитного поля экстрасенса. Это находит подтверждение в экспериментах, когда вблизи рук экстрасенсов, производящих телекинез, было зарегистрировано магнитное поле.  Что касается механизма воздействия электромагнитного тела экстрасенса на электромагнитное тело передвигаемого объекта, то этот вопрос требует особого изучения. Важно отметить, что и при попытках объяснения этих явлений сказывается характерная особенность нового научного мировоззрения, представляемого автором в данной книге: «поиск причин “наверху”, в высших мирах, поиск сил, действующих от более тонких к более плотным состояниям материи». Эта мысль развивается в заключительном разделе книги.

Автор подчеркивает, что понятие «высшие причины» получает вполне конструктивный смысл, поскольку в качестве высших рассматриваются силы, действующие на вещество со стороны электромагнитного поля. Разумеется, это не означает, что электромагнитными взаимодействиями исчерпываются все «высшие причины» – «это лишь та часть их, в существовании которых мы имеем возможность теперь убедиться, используя доступные нам методы исследования». Важной особенностью действия высших причин является индивидуальность реакции на них изучаемого объекта. Чем активнее действуют «высшие причины», тем более индивидуальна реакция объектов. А это сказывается на воспроизводимости результатов. Следует пересмотреть вопрос о воспроизводимости результатов, считает автор, Уровень воспроизводимости может существенно зависеть от типа эксперимента.

 Заканчивая книгу, автор еще раз подчеркивает, как важно сейчас «иными глазами увидеть природу, самих себя, весь мир, как важно нам всем смотреть глубже, искать сущность, а не ограничиваться привычными формулами». Важно осознать, «как  много полезного может дать людям наука, движимая духовными силами, какие возможности открывает научное осмысление древней мудрости». 

В книге имеются два приложения. В первом даются основные сведения об электромагнитных полях, во втором – основные понятия, связанные с системным подходом: система, структура, организация. Оба приложения (отличающиеся четкостью и ясностью изложения), несомненно, полезны, особенно учитывая «междисциплинарный характер» читателя. Они хорошо дополняют основное содержание книги. Библиография содержит солидные источники.

В книге, помимо изложения концептуальных проблем, содержится богатый фактический материал. Даны практические приложения излагаемого автором расширенного представления о жизни в экспериментальных исследованиях, в том числе при исследовании действия гомеопатических средств в высоких разведениях, нетепловых эффектов слабых ЭМП и некоторых паранормальных явлений.

  Думается, это огромный шаг вперед в осмыслении феномена жизни. Очень важным представляется успешное соединение научного подхода с философскими и метанаучными представлениями. Книга – несомненный творческий успех автора. Хочется пожелать ей дальнейшего развития этих идей. И новых книг!

Л.М.Гиндилис