В сентябре 2005 года в Специальной астрофизической обсерватории Российской академии наук (пос. Буково, Карачаево-Черкессия) прошла научная конференция «Горизонты астрономии и SETI», посвященная памяти выдающегося советского астрофизика В.Ф.Шварцмана. Будучи профессионалом самого высокого класса, Шварцман не замыкался в узком круге специальных астрофизических проблем. Ряд его идей, на мой взгляд, представляют интерес для широкой научной и культурной общественности. О некоторых из них я попытаюсь рассказать в этой статье

«С детских лет он твердил об одном – о высшем долге, о Надличном. О самых рискованных экспериментах. О самых необычных решениях. Не знаю кем и почему, но его мозг всегда был настроен на высшую отметку.»

Викторий Фавлович Шварцман – талантливейший, блестящий астрофизик. Он работал на самом переднем крае астрономии – в области релятивистской астрофизики (особенно физики черных дыр), космологии и космофизики. Его калибр ученого, несмотря на молодость, был признан всеми, и его авторитет среди коллег был очень высок.

По своему базовому образованию Виктор был физиком-теоретиком. Судьба его сложилась так, что после окончания аспирантуры в МГУ и защиты диссертации он уехал на работу в Специальную астрофизическую обсерваторию (ныне САО РАН), влившись в молодой коллектив создаваемой в то время обсерватории. В этом решении было что-то от романтики, а что-то от суровой необходимости. Оставаясь физиком-теоретиком самого высокого класса, Виктор очень быстро впитал в себя «дух астрономии» и развил астрономическое мышление. Мне приходилось наблюдать, как крупные физики-теоретики, пришедшие в астрофизику, теряли уверенность и даже проявляли некомпетентность, когда они переходили от уравнений к сопоставлению теории с астрономическими наблюдениями. Виктор легко преодолел этот барьер. Встречаясь с ним на различных семинарах, симпозиумах, конференциях, просто в рабочих дискуссиях, я не переставал удивляться ясности и глубине его астрономического мышления, той непринужденности, с которой он обращался с богатым банком астрономических данных, оперируя массой цифр, фактов, прекрасно ориентируясь в самой сложной «астрономической обстановке».

В Викторе поражает, прежде всего, мощь его интеллекта. Но не менее поразителен был разнообразный, тонкий и глубокий внутренний мир его личности. Виктор был человеком удивительным – необычайно эрудированным с очень широким кругозором. Его интерес к науке не ограничивался физикой и астрофизикой. Помимо других естественных наук, он очень серьезно интересовался гуманитарными науками, изучал литературу, прекрасно знал поэзию (и сам писал стихи), любил и изучал музыку, живопись, философию, религию, духовные учения человечества.

Хорошо известно, что многие крупные физики, будучи людьми широко талантливыми, образованными и культурными, интересовались литературой, искусством, гуманитарными науками. В этом отношении Виктор не был уникальным. Но его отличие, как правильно заметил Ю.Н.Парийский [1], состояло в том, что главные ценности человечества он видел не в науке, а в культуре.

В 1995 г. небольшим тиражом вышел сборник, посвященный памяти Виктора Шварцмана под многозначительным названием «В поисках единства» [1]. В нем, наряду с работами самого Шварцмана, его дневниковыми записями и стихами, помещены воспоминания о нем коллег и друзей. Вот некоторые заголовки этих кратких статей, характеризующие Виктора как человека:

Приведу несколько выдержек из воспоминаний о нем.

Л.М.Мухин, биофизик и планетолог, доктор физико-математических наук: «Он явно был человеком не нашего времени», в нем сочетались «глубокая духовность и внутренняя культура, [которые] неумолимо становятся все более редкими явлениями даже среди интеллигенции. <…> Он был одним из самых ярких и необычных людей, которых я встречал в своей жизни, и я глубоко уверен, что мне просто повезло, что я встретил Виктора» [1, с. 125-126].

Ю.Фрейдин, врач-психиатр. Рыцарь-романтик, преданный науке, он сочетал эту преданность с самым искренним гуманизмом. Не мысля науки в отрыве от гуманистической этики, он должен был постоянно сталкиваться с циниками и карьеристами, противодействовать им в непрерывной позиционной войне, притом, что на их стороне был не только количественный перевес, официальная поддержка и неразборчивость в средствах, но и сам дух времени, затхлый и растленный.

Прекрасные способности, сила и острота интеллекта, широкая образованность, внутренняя честность и бескомпромиссность сочетались в нем с удивительной открытостью, наивностью и доверчивостью. Такая противоречивая композиция делала Витю ранимым и уязвимым» [1, с. 117].

В.Артемов, композитор. «Мне кажется, он ощущал себя случайным гостем в этом мире. Единственная ценность – это путь познания, а ему, идущему по этому пути, чужды мирские соблазны и суетность в себе. Он был исключительно деликатным, щепетильным в вопросах нравственных и находился в постоянной творческой обеспокоенности. Мне кажется, что он обладал особым талантом провоцировать и аккумулировать интерес к разным научным вопросам. Он мыслил широко, чему способствовали и его разнообразные научные интересы. Он был светел и истинно интеллигентен» [1. с. 113].

Все друзья и коллеги отмечают необычайно широкий кругозор Шварцмана. Но все же каждый из нас соприкасался с ним какой-то одной (может быть, несколькими) близкими нам гранями. Потому более или менее полное представление о Викторе можно получить, почитав все отзывы-воспоминания. Все они очень интересны, каждое воспоминание по своему. Виктор был неординарным человеком, и друзья его, по большей части были неординарные. Отсюда и интерес к воспоминаниям. Но вот что мне хотелось бы отметить. Некоторые воспоминания написаны его коллегами, с которыми я знаком, и о которых думал, что я их довольно хорошо знаю. Но в этих воспоминаниях они открылись для меня с совершенно неожиданной стороны – более глубокой, сокровенной, духовной. Таково воздействие личности Виктора.

Мне пришлось соприкоснуться с Виктором той гранью его личности, на которой запечатлен неугасимый интерес к проблеме Внеземного Разума. Думаю, именно в этой проблеме наиболее полно, синтетично сконцентрировался круг его интересов и устремлений – это был как бы фокус. Если судить по внешним признакам, например, по количеству опубликованных работ, может создаться впечатление, что проблема SETI[2] занимала его не слишком сильно. Но я знаю, что это не так. Виктор очень серьезно относился к проблеме SETI, и с годами интерес к ней усиливался, и он отводил ей все большее место в своих творческих планах.

Вклад Шварцмана в проблему SETI включает два направления: поиск сигналов от внеземных цивилизаций в оптическом диапазоне и широкая программа, стратегия, можно сказать, философия контакта, изложенная им статье «Поиск внеземных цивилизаций – проблема астрофизики или культуры в целом?» [2]. Я не буду касаться первого направления, это интересно, в основном, для специалистов. Остановлюсь на его философии контакта. В этом плане интересна не только упомянутая статья, но и дневник Шварцмана.

Знакомясь с его дневниковыми записями, опубликованными в сборнике [1], я обнаружил запись от 17 февраля 1973 года: «Мои ответы на анкету CETI[3]». Эта анкета была подготовлена для участников Первой советско-американской конференции CETI в Бюракане в сентябре 1971 г. Предварительный анализ ответов был опубликован в 1975 г. [3], а полный много позднее, в 2001 г. [4]. Виктор не был участником конференции, и ему анкета не рассылалась. Но он где-то раздобыл ее и счел нужным ответить на некоторые вопросы. Ответы его очень интересны и помогают лучше понять его позицию по проблеме SETI. Я воспроизвожу их ниже.

1. Что Вы понимаете под внеземной цивилизацией?

– Форму существования материи, промежуточную между «Живое» и «Высшее».[4]

2. Существуют ли цивилизации за пределами земного шара?

– Думаю, что имеют место взаимопроникающие цивилизации. В часть из них у каждого из нас есть возможность проникнуть (принципиальная), в часть - нет. В частности, наша цивилизация состоит из большого количества «взаимопроникающих», но обособленных цивилизаций.[5]

3. Считаете ли Вы возможным контакт с внеземной цивилизацией?

– Возможно, он существует уже, возможно, он недостижим на этом этапе эволюции «человечества».

4. Существует ли принципиальная возможность понять информацию, содержащуюся в сигналах ВЦ?

5. Ваше мнение по методике поиска ВЦ, нужна ли специальная аппаратура и методика, или их можно обнаружить в процессе обычных астрономических и радиоастрономических наблюдений?

– Нужно просто всегда помнить о бытии в мире "Высшего начала" и "иных миров".

6. В каких направлениях следует развивать исследования по проблеме ВЦ?

– Прежде всего, в гуманитарном, музыкальном и теологическом. Кроме того – в плане совершенствования человека, его мозга, а не ЭВМ.

– Умный станет умнее, глупый – глупее, а тысяча прочих ни в чем не изменится.[6]

Представляют интерес и некоторые другие дневниковые записи Щварцмана.

Удивительность (парадоксальность) физики элементарных частиц – это их рождение из пустоты <…>и их взаимные превращения. Здесь речь идет о качественно новой грани природы: Ведь эти частицы не содержались в предыдущих (фотон – в атоме, электроны – в сталкивающихся протонах и т.п.) <…>

Рождаться могут не только сами элементарные частицы, но и их комплексы… Поэтому, в принципе, могут рождаться «из пустоты» не только частицы, но и предметы. <…> Вопрос философский: каким образом в пустоте может возникать частица с фиксированной массой, зарядом и другими характеристиками? Не естественно ли для этого привлекать «сопряженное пространство « типа дираковского?

1.09.72. Советские школы теорфизиков [физиков-теоретиков] и культура. Школа Я.Б [7] (как, впрочем, и другие)– это идет от традиций Ландау – полагает, что можно создавать физику в отрыве от общечеловеческой культуры, духа вообще…Кто из них попытался осмыслить современный статус физики с исторической т[очки] з[рения], попытался уловить логику развития этой науки?

4.09.72. Нужно ли искусство людям науки? Нужно. <…> Искусство не помогает ученому решить ту или иную научную проблему, но оно помогает ее выбрать.

6.10.72. О разнице между наукой и религией в области естествознания: религия предлагает законченную картину мира, наука никогда не дает законченного решения (путь познания – дорога без финиша).[8]

Интересны размышления Шварцмана о науке и вере. Принято считать, что вера относится к религии, а в науке она неприменима. В работе [7] я обращал внимание на ограниченность такой точки зрения. В.Шварцман пишет:

8.11.73. Наука целиком основана на доверии людей друг к другу, и с этой точки зрения она является разновидностью духовной общности. <…> Наука целиком есть акт веры, поскольку практически ни один из ее функционеров не только не в состоянии проверить те утверждения, которые она использует как готовые, но даже не знает, что понимать под словом «проверить», когда речь идет о достаточно широком типе утверждений.

22.12.74. Каждый день в чем-то становиться лучше – это значит каждый день в чем-то себя побеждать, каждый день хоть часть времени делать то, что больше всего не хочется.

23.12.74. (К вопросу о занятиях космологией): Что важнее: знать, где мы живем – или как должно жить?

Больше всего записей относится к 1975 году. Видимо, этот год был знаменательным для Шварцмана в его творческих поисках. В октябре этого года состоялась Зеленчукская школа-семинар CETI, на котором Шварцман выступил со своим знаменитым докладом «Поиск ВЦ – проблема астрофизики или культуры в целом?» О чем же думал, о чем размышлял Виктор накануне Зеленчукской школы? Перелистаем страницы дневника.

19.01.75: Мне кажется, что Мандельштам совершил такое же открытие в поэзии, как Эйнштейн в физике (далее идет развитие этой темы).

26.01.75: Цель искусства - дать человечеству толчок к творчеству...

06.02.75: Одна страница мандельштамовского текста содержит больше открытий, чем десять ApJ! <...> Его нужно читать, чтобы представлять, что такое внеземная цивилизация.

14.03.75: О неприемлемости буддийской философии.

<...> Между человеком и Богом находится цивилизация, культура, т.е. субстанция, причастность к которой отличает человека от живого вообще, от живой массы, биосферы. <...> Наука удивительнее научной фантастики. <...> Новая философия должна совмещать в себе этические и другие положения буддизма с тем, чего добилась цивилизация <...> Итак, я вновь вернулся к западной культуре, но по-новому.

22.03.75: Каждый культурный человек должен знать свою обязанность перед цивилизацией, подарившей ему возможность общения с Духом. Она не сводится к рождению ребенка.

Из всех людей наибольшее влияние на развитие цивилизации оказал Христос. С этой точки зреия он "самый великий человек". Именно благодаря ему, возникла христианская нравственность и христианская культура, и христианская наука.

Я резко отрицательно отношусь к людям, верящим в магию. <...> Это опошление Высшего начала, Бога то есть.

Я резко отрицательно отношусь к традиционным религиям, потому что:

а) они антропоцентричны – Бог любит человека, потому что человек может ему молиться. Но животные молиться не могут

б) Бог, вмешивающийся в судьбу отдельного человека, тем самым выступает против законов созданных им самим же

в) Я не верю, что приближение к Богу может быть таким прямолинейным (достаточно захотеть. Я думаю, что движените вверх таит в себе гораздо больше неожиданностей.

<...> Наука тем самым ставит Бога выше религии.

С другой стороны, вряд ли Внеземным цивилизациям могли быть присущи наши моральные критерии.

21.07.75: Сосредоточиться на главном, не обращая внимание на все остальное, сдвигать одну глубину за другой, вкладывать в это все силы, данные тебе Богом - вот в чем смысл жизни.

31.07.75: Обсуждение идеи звездной музыки (с этого ведь начался эксперимент МАНИЯ).

[Развивается идея преобразования изображения в звук.]

<...> Имея любую запись функции y(x), можно превратить ее в звук, передавая часть диапазона ее изменеия в Фурье образы (f= 10 - 10⁴ Гц), а другую часть в смену Фурье-образов. <...> Таким образом, превращение изображения в звук есть способ Фурье-кодировки сигнала.

[13 пунктов. Речь идет о преобразовании излучения в звук. Обсуждаются принципиальные моменты и технические детали. Приведу в качестве иллюстрации лишь один пункт.]

п.7. Если телескоп будет «сканировать» туманность (например, тот же Краб), то мелодия будет более плавной и интересной. Можно написать пьесу «Пульсар в Крабовидной туманности».

1-27.09.75: Новый взгляд на проблему «жена». Мне нужна жена, которая помогала бы мне служить высшему. <…> Этим даром обладают лишь немногие женщины.

14.02.86: Иногда говорят: цель оправдывает средства. На самом деле все обстоит как раз наоборот. Средства способны дискредитировать любую цель.

17.02.86: Я хочу (хотя бы отчасти) искупить вину своего учителя в ускорении, в раздувании гонки вооружений, в приведении мира на грань ядерной катастрофы. Вина советских ученых не в том, что они создали ядерную бомбу – атомную бомбу создали первыми американцы, и именно американцы сбросили ту роковую бомбу на Хиросиму, а плутониевую бомбу – на Нагасаки. Таким образом, джин был выпущен из бутылки именно американцами. Ваина соаветских ученых в том, что они первыми создали водородную бомбу, оружие, которое в сотни, в тысячи раз страшнее атомного…

?.07.87: … Стоя на самом краю пропасти, перевешиваясь над пропастью, падая в пропасть,– вдруг ясно начинаю осознавать некоторые крайне важные вещи. «Инсайт», «озарение», « просветление» – неужели ничего этого не существует??

Виктор Шварцман ушел из жизни 27 августа 1987 г., ему было 42 года

«Эта небольшая и благоуханная работа – выдающееся явление, как науки, так и культуры. Глубина проникновения в предмет, чеканная логика, неожиданные ходы мысли; смелость выводов, как бы спорны они ни были; подкупающая искренность, возвышенный поэтический настрой…»

Работа, о которой идет речь в эпиграфе, это уже упомянутая мною статья «Поиск внеземных цивилизаций – проблема астрофизики или культуры в целом?». Шварцман выступил с докладом на эту тему на Зеленчукской школе-семинаре 21 октября 1975 г. В завершении своего выступления он сказал: «Хочется надеяться, что на очередной конференции CETI – впервые после многовекового перерыва – ученые, композиторы, философы и поэты будут совместно искать космические универсалии».

Доклад Виктора, а впоследствии написанная по нему статья произвели на меня очень сильное впечатление. Я сразу принял статью всем сердцем, не задумываясь особенно, согласен ли я со всеми (часто парадоксальными) высказываниями автора. Может быть, именно парадоксальность и привлекала. Очень хорошо, на мой взгляд, написал об этой работе друг Виктора Борис Штивельман: «Какое-то особое обаяние исходит от текста, прекрасного по форме и глубокого по содержанию». Я думаю, многие почувствовали это обаяние. Блестящая, остроумная, может быть, в чем-то спорная, но, несомненно, очень глубокая – статья эта, на мой взгляд, чрезвычайно важна для понимания отношения Шварцмана к проблеме SETI и для понимания личности автора, его внутреннего мира.

Статья начинается с анализа астросоциологического парадокса, или «Космического молчания», как его именует Шварцман. Он считает, что это центральный вопрос проблемы SETI. Сам Шварцман придерживается мнения, что сигналы ВЦ на самом деле уже регистрируются, но «мощность культурной традиции», в рамках которой они интерпретируются, пока недостаточна для того, чтобы осознать их искусственную природу. Развивая эту точку зрения, он пишет: «Мне представляется вероятным, что среди десятков тысяч радиоисточников, занесенных в наши радиокаталоги, и десятков миллионов оптических источников, зафиксированных на картах звездного неба, есть немало объектов искусственной природы. Эти источники регистрируются уже сегодня, но остаются как бы «непонятыми», потому что проблема опознания ВЦ не является проблемой только научной – это проблема культуры в целом.»

Обосновывая этот тезис, Шварцман подчеркивает, что наука – лишь элемент, часть культуры, причем элемент сравнительно молодой. Не исключено, пишет он, что смысл категории «наука» изменится к ХХХ столетию столь же радикально, как и за прошедшие десять веков. Между тем, в культуре есть компоненты несравненно более древние и, быть может, более долговечные. Поэтому естественно ожидать, считает он, что «репертуар передач» ориентирован на более долговечные элементы культуры предполагаемой цивилизации-получателя. Общепринятая среди физиков точка зрения, согласно которой внеземной интеллект должен передавать «младшим братьям» фрагменты своего научного знания, по мнению Шварцмана, представляется весьма спорной.^{^[9]}

«Что интереснее для цивилизации-соседки,– спрашивает Шварцман,– глава из земного учебника физики, фуга Баха или образец шахматной партии, разыгранной между Алехиным и Капабланкой?»

Не отрицая некоторых достоинств передачи научно-информационных текстов, Шварцман склоняется в пользу передачи произведений искусства (в первую очередь музыки и живописи) и передачи игр (правил, по которым играют в те или иные игры и образцов партий). Основной аргумент связан с неизбежной разницей в уровнях цивилизаций-собеседников. Если речь идет об обращении к более развитому адресату, то лучше передавать не сумму знаний, а сведения об устройстве отправителя. Это позволит понять, какой срез мира отправитель может познать в принципе. В этом смысле наша музыка или поэзия, считает Шварцман, способна поведать высокоразвитой цивилизации об устройстве человеческой психики гораздо больше, нежели данные нейрофизиологии и нейропсихологии. Если же речь идет об обращении высокоразвитой цивилизации к тем, кто стоит гораздо ниже ее, то здесь особую важность приобретает многоплановость и многоуровенность произведений искусства. Научное произведение построено на иерархическом принципе. Пропуск той или иной части сообщения – вследствие технических помех или по иным причинам – исключает возможность понимания большинства следующих частей. В отличие от этого, произведения искусства гораздо менее иерархичны: их можно принимать отдельными случайными частями, и каждая при этом сохраняет самостоятельную ценность.

Далее, научное сообщение предполагает, что получатель в состоянии обучиться логике, на принципах которой построено сообщение. Но даже земной опыт показывает, что возможны разные типы логики. Восприятие и обработка логической информации есть в основном функция левого полушария мозга, тогда как обработка образной информации выполняется по преимуществу правым полушарием. Мы не знаем, какие и сколько полушарий у инопланетян. В зависимости от устройства цивилизации-получателя переданное строго логичное сообщение будет либо понято ею целиком, либо совсем не понято – считает Шварцман (хотя, видимо, возможно и частичное понимание). Он подчеркивает, что «произведения искусства отражают многовековые традиции культуры: и обостренную индивидуальность человека-творца, его тончайшую духовность, и грубую ткань ежедневных будней, сиюминутное общественное сознание, и древние бессознательные архитипы, лежащие в истоках общечеловеческой символики. Поэтому их информативность выходит за рамки современных им филологических, этнографических, психологических и других знаний.»

Обосновывая целесообразность передачи игр, Шварцман отмечает, что правила игр имеют небольшую длину в битах, но они несут в себе гигантскую информацию о всех партиях, которые когда-либо были сыграны. Передавая правила игры, мы как бы сообщаем нашим партнерам ключ ко всем миллиардам партий, а дальше сама игра раскрывает свое богатство в процессе функционирования. Уже само устройство игр (скажем число клеток шахматного поля порядка 10²) позволяет сделать важные выводы о функционировании нашего мозга, а передача образцов партий, разыгранных между людьми, дает весьма тонкую информацию о том, что представляют собой современные люди. Особый интерес для суждения об особенностях человеческой психики – считает Шварцман – представляют те игры, где наряду с логикой существенную роль играет случай (домино, преферанс и т.п.), или даже такие, где результат, вообще, от логики не зависит (лотерея, рулетка). «В играх,– пишет Шварцман,– находят отражение типичные методы мышления, склонности характеров, ценностные установки и т.п.»

Развивая эти идеи, Шварцман подчеркивает, что резких граней между наукой, искусством и игрой не существует. «Например, теорию шахматной игры можно считать разделом науки, а математику можно рассматривать как пример бесконечной неантагонистической игры.»

В завершение своих размышлений Шварцман отмечает, что наше время породило феномен «конгломератной» культуры. Речь идет о разобщенности и взаимном непонимании представителей различных составляющих культуры. Культура ХХ века, полагает он, представляет собой соединение разнородных частей, почти ничего не знающих друг о друге. Это относится и к разобщенности между отдельными науками[10] и в еще большей мере к разобщенности между различными составляющими культуры. «Возникает впечатление,– пишет Шварцман,– что на Земле существуют несколько совершенно различных "цивилизаций". Их служители добровольно замыкаются в границах своих культурных микрокосмов.[11] Следовательно, важнейшей задачей SETI является установление связи между представителями этих земных "цивилизаций"». Думается все же, это задача не SETI, а всей человеческой культуры, можно сказать, веление эволюции. Но верно, что постановка проблемы SETI может сыграть важную роль в решении этой задачи.

Наконец, в заключение статьи Щварцман формулирует очень важное положение. «Проблема поиска внеземного интеллекта позволяет с новой и вполне конкретной точки зрения взглянуть на земную культуру, отличить важное от второстепенного, всеобщее от частного. Проблема SETI открывает новый подход к синтезу всех культурных ценностей нашей эпохи. Она способна стать основой подобного синтеза.»^[12]

Эта мысль Шварцмана легла в основу эмблемы Зеленчукской школы-семинара CETI. Два человеческих профиля, обращенных друг к другу; один есть зеркальное изображение другого. Это можно понять так: проблема SETI есть зеркало, в котором отражается суть кардинальных проблем нашей земной цивилизации: занимаясь SETI, мы лучше познаем самих себя.

Судьба статьи оказалась непростой. Как я уже говорил, основные идеи были изложены Шварцманом в докладе на Зеленчукской школе-семинаре CETI 21 октября 1975 г. «Хочется надеяться,– сказал он в заключение своего доклада,– что на очередной конференции CETI –впервые после многовекового перерыва – ученые, композиторы, философы и поэты будут совместно искать космические универсалии.» Это была мечта Виктора. Труды школы-семинара были опубликованы в 1981 г. [9]. Но статья Шварцмана в них не вошла. Трудно сказать, почему это произошло. В ней не было никаких положений, неприемлемых для советской идеологии. Так что цензура здесь явно не причем. Скорее сказался совершенно необычный для физика стиль статьи и парадоксальные идеи, с которыми какая-то часть научно-бюрократической общественности не могла согласиться. Может быть, некоторый свет проливает письмо Виталия Лазаревича Гинзбурга от 16.07.1980. «Дорогой Витя! Вы на редкость в нашей стране и в наши дни образованный человек и вообще... Поскольку я отношусь к Вам с симпатией и хорошо, то читал даже не без интереса. Но большинство читателей, как я думаю, будет раздражено, воспримет многое как кокетство своей образованностью, оригинальностью и т.п. Учтите это» [1, с. 26]. Возможно, если бы те же идеи были изложены более занудно, статья могла бы пройти.

Отклонение статьи было для Виктора полной неожиданностью, но не вызвало у него уныния, а, напротив, побудило желание бороться. Он разослал текст своего доклада многим крупным ученым и друзьям. Его интересовало мнение коллег по существу. Виктор очень внимательно изучал эти отзывы. В конечном итоге его статья была все же опубликована [2,10,11]. Историю этих публикаций я изложил в своих воспоминаниях «Виктор Шварцман – через призму SETI» [1, с. 17-32]. Но и после публикации Виктор продолжал работать над этой темой. Он готовил обстоятельную статью с анализом всей «заочной дискуссии». Статья осталась незавершенной. В таком виде она опубликована в сборнике [1, с.393-400].

Я не буду останавливаться на этой публикации, в ней много технических деталей. Отмечу лишь два момента. Рассматривая различные средства передачи сигналов (узкополосный радиоканал, использование природных феноменов типа радиоизлучения пульсаров, передача сигналов в оптическом и рентгеновском диапазонах), Шварцман обращает внимание на «фантастическую» гипотезу В.В.Иванова, согласно которой суперцивилизации могут излучать мощные сверхкороткие импульсы, воспринимаемые непосредственно человеческим мозгом и перерабатываемые им одномоментно. Цель таких передач: индуцировать гениальные прозрения представителей начинающих цивилизаций – ученых, художников и создателей этических законов.

Полемизируя с оппонентами, относительно характера позывных, он ставит вопрос: позволительно ли допускать в «межзвездный клуб» неразвитые общества, внутри которых существует противостояние науки и искусства. Это вопрос этического характера, подчеркивает Шварцман, и признается, что дал бы на него отрицательный ответ.

С момента первого обнародования доклада Шварцмана пошло 30 лет. Сменилось научное поколение, и, главное, изменились наши представления о мире, о науке, о культуре. Теперь идеи Шварцмана не кажутся уж таким «крамольными». По моим наблюдениям, люди спокойно воспринимают его идеи, даже, если не во всем соглашаются с ним. И не только спокойно воспринимают, но начинают осознавать, что за ними просматривается более глубинный подход к проблеме SETI. Идеи Шварцмана постепенно берутся на вооружение. Когда в 1992 г. мы создавали Научно-культурный центр SETI, мы опирались на идеи Шварцмана о том, что SETI есть проблема всей человеческой культуры, о чем было заявлено в первой же публикации об НКЦ SETI [12]. Я думаю, положения, которые разрабатываются сейчас Александром Дмитриевичем Пановым – о разуме, как промежуточном звене эволюции, о галактическом культурном поле, об экзогуманитарных цивилизациях [13] – созвучны идеям Шварцмана. Также близки им и некоторые идеи о Космическом Разуме, которые в последние годы развивает Юрий Николаевич Ефремов [14]. И идеи В.М.Липунова и

Г.М.Идлиса о научно открываемом Боге. [15,16]. А Космический Субъект В.А.Лефевра вполне в духе идей Шварцмана. О работах Эдгара Морена я уже говорил.

Развивая идеи Шварцмана о включении музыкальных текстов в послание внеземным цивилизациям, Александр Леонидович Зайцев отмечает, что музыка более универсальна и доступна для понимания, чем обычные «логические» языки. Она передает эмоциональное состояние человека, и это очень ценная, нестареющая информация о землянах и о нашей цивилизации в целом. Она уникальна, как уникально всякое творчество и заведомо неизвестна абоненту [17]. Кроме того, он подчеркивает (эта мысль была и у Щварцмана), что в отличие от логических построений, где потеря любого фрагмента чревата непониманием «в целом», музыкальные фрагменты самоценны и представлчяют собой вполне понимаемую вещь.

Что касается технической стороны передачи музыки, то, по мнению А.Л.Зайцева, наилучшим способом является использование электромузыкального инструмента терменвокс. Зайцев предложил подготовить первый терменвокс-концерт и передать его в космос непосредственно или в записи из Аресибо или Евпатории. Эта идея была частично реализована в Первом детском радиопослании внеземным цивилизациям, которое содержало и логическую и музыкальную части [18,19].

Еще дальше идут Зайцев и Браастад в своей работе «METI^[13] арт» [20], где они вводят и определяют «METI арт» в качестве нового течения в направлении Space Art. Они выражают надежду, что появление ярких и талантливых произведений в этом новом течении приведет к постепенному развитию в земном сознании потребности делиться такими произведениями искусства с предполагаемыми братьями по Разуму и, как следствие, к становлению METI в качестве нового вида человеческой деятельности.

Упомянем еще о работе московского школьника Егора Киселева, который, опираясь на гипотезу Ю.Н.Ефремова и В.А.Лефевра, переложил на музыку излучение рентгеновского источника MXB 1730-335 (Быстрый барстер) [21]. В настоящее время гуманитарные аспекты SETI активно разрабатываются в рамках Общества Леонардо да Винчи.

Я хотел бы коснуться еще одного момента – об отношении Виктора к НЛО. Эта тема в научных кругах считается, мягко говоря, не престижной, поэтому, может быть, лучше было бы ее не касаться. Но, я думаю, это было бы нечестно по отношению к Виктору. Подобно К.Э.Циолковскому, он был исключительно честным мыслителем, не допускал никакой конъюнктуры и всегда говорил то, что думал.

Пик нашего сотрудничества пришелся на конец 1970-х – начало 1980-х годов. В это время я серьезно занимался проблемой НЛО[14]: изучал литературу, участвовал в расследовании нескольких случаев, принимал участие в подготовке постановления Правительства по этой проблеме. Теперь хорошо известно, что более 10 лет в СССР и России выполнялась программа по изучению НЛО, в которую были вовлечены и Академия наук, и Министерство обороны, и Гидромет и другие ведомства [22]. Естественно, что, занимаясь всем этим, я испытывал потребность поделиться со своим коллегами. Но обычно они не проявляли никакого интереса. Либо высказывали безапелляционные суждения, абсолютно не владея материалом, либо старались поскорее уйти от этой «неудобной» темы. Обсуждение НЛО считалось признаком «дурного тона», а интерес к проблеме – недостойным серьезного ученого.

Виктор был исключением. Сам он не занимался изучением НЛО, но не считал это предосудительным. Он всегда был открыт к обсуждению, сохраняя одновременно и трезвый, критический подход, и благожелательность. Он старался разобраться в проблеме.

Одним из распространенных мифов, относящихся к НЛО, является убеждение, что профессиональные астрономы никогда не наблюдали эти явления. Когда я проводил статистику по советским наблюдениям, я убедился, что это не так. Доля астрономов в общем потоке сообщений действительно очень мала, но ведь и самих астрономов много меньше, чем, например, инженеров или военнослужащих. Если отнести количество сообщений о наблюдениях НЛО, полученных от каждой профессиональной группы, к численности этой группы, то картина меняется радикальным образом. Оказывается, что доля астрономов много выше, чем представителей других профессиональных групп [23].

В 1977 г. профессор П.А.Стуррок (P.A,Sturrok) из Института плазменных исследований Стенфордского университета США провел весьма обстоятельный опрос по проблеме НЛО среди членов Американского Астрономического общества. Виктор очень заинтересовался результатами этого опроса. Он взял у меня объемистый отчет Стуррока и очень внимательно изучал его. Насколько я знаю, он знакомил с результатами отчета многих своих коллег-астрономов. Несколько раз он просил у меня отсрочить возвращение материала, ссылаясь на то, что он ему нужен для работы. Разбирая архив Виктора, ту его часть, которая имела отношение к SETI, я не нашел самого отчета, но зато нашел его подробный конспект. Значит, материал не просто лежал у Виктора, он действительно работал над ним.

Незадолго до ухода Виктора из жизни я гостил у него в САО. В одной из бесед речь зашла об НЛО. Мы обсуждали различные гипотезы, в том числе и то, что это какое-то пока неизвестное явление природы. Виктора эти объяснения не устраивали. Я понял, что он считал НЛО каким-то образом связанными с Внеземным Разумом. Это вовсе не означает, что он стоял на наивной позиции примитивной ВЦ-гипотезы, согласно которой НЛО – это межзвездные корабли иных цивилизаций. Как астроном он прекрасно представлял себе масштабы межзвездных расстояний, а как физик-теоретик лучше других знал об ограничениях, связанных со скоростью перемещения физических тел в трехмерном физическом пространстве. Мне кажется, он склонялся к тому, что это какая-то манифестация Внеземного Разума. У Виктора были свои, очень личные представления о Космическом Разуме. Здесь я хотел бы затонуть отношение Виктора к религии.

Люди, хорошо знавшие Виктора, утверждают, что его кумиром номер один был Альберт Эйнштейн. В статьях Эйнштейна часто упоминается Бог. В статьях Щварцмана упоминаний о Боге нет, но в дневниковых записях он часто говорит о Боге. Это не означает, что Виктор был религиозным человеком в том смысле, как это обычно понимается. Я уже приводил его запись от 12.07.75, где он пишет: «я резко отрицательно отношусь к традиционным религиям» и поясняет – почему. Один из ближайших сотрудников Виктора Г.Бескин пишет в своих воспоминаниях: «Он редко говорил о Боге. С точки зрения внешнего наблюдателя был скорее типичным примером атеиста-интеллигента, полагающегося на точное знание. <...> И все же он шел к вере. Он искал своего Бога» [1, с.130].

Я думаю, что таким Богом для Виктора было космическое религиозное чувство – в том смысле, как это понимал А.Эйнштейн. В статье «Религия и наука» Эйнштейн писал: «Религиозные гении всех времен были отмечены этим космическим религиозным чувством, не ведающим ни догм, ни Бога, сотворенного по образу и подобию человека» [24, с.127]. Для космического религиозного чувства, как его понимал Эйнштейн, антропоморфный Бог, вознаграждающий за заслуги и карающий за грехи, немыслим, ибо для того, кто всецело убежден в действии закона причинности, идея о существе, способном вмешиваться в ход мировых событий абсолютно невозможна. Что же в таком случае является источником космического религиозного чувства? Эйнштейн считал, что его источником являются наука и искусство. «Мне кажется,– писал он,– что в пробуждении и поддержании этого чувства у тех, кто способен его переживать, и состоит важнейшая функция искусства и науки» [24, с. 128]. С другой стороны, отмечает Эйнштейн, «космическое религиозное чувство является сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследования». Ссылаясь на Кеплера и Ньютона, Эйнштейн пишет: «Только тот, кто сам посвятил свою жизнь аналогичным целям, сумеет понять, что вдохновляет таких людей и дает им силы сохранить верность поставленной перед собой цели, несмотря на бесчисленные неудачи. Люди такого склада черпают силу в космическом религиозном чувстве.[15] Один из наших современников – продолжает Эйнштейн – сказал и не без основания, что в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди» [24, с. 129]. Много лет спустя в письме к М.Соловину Эйнштейн добавляет: там, где отсутствует это чувство, там «наука вырождается в бесплодную эмпирию» [25]. В речи «Мое кредо», изданной в 1932 г. «Лигой человеческих прав» в виде патефонной пластинки, Эйнштейн еще раз разъясняет свое понимание религиозности и космического религиозного чувства. «Самое прекрасное и глубокое переживание, – говорит он,– выпадающее на долю человека – это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытывал этого ощущения, кажется мне, если не мертвецом, то во всяком случае слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука –это и есть религиозность. В этом я религиозен. Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мысленно создать далеко не полную картину совершенной структуры всего сущего» [26].

Я думаю, эти слова целиком относятся и к Виктору Шварцману. Его образ, память о нем побуждают нас смело и широко мыслить, стремясь познать и почувствовать гармонию Мироздания.

Литература

2. Шварцман В.Ф. Поиск внеземных цивилизаций - проблема астофизики или культуры в целом? // Проблема поиска жизни во Вселенной. М.: Наука, 1986. С. 230-236.

3. Проблема CETI (Связь с внеземными цивилизациями). М.: Мир, 1975.

4. Гиндилис Л.М., Каплан С.А. Анкета CETI //Труды Гос. Астрон. Ин-та им. П.К.Штернберга. Т. LXVII. Часть 2. 2001. С. 205-248.

5. Панов А.Д. Галактический «Сверхразум» и программа SETI // Земля и Вселенная, 2003. № 3. С. 88-93; Он же. Структурный космологический эволюционизм и программа SETI // Вестник SETI, 2003. № 4 (21). С. 3-15; Он же. Разум как возможное промежуточное звено в иерархии структурных форм материи во Вселенной // Космическое мировоззрение – новое мышление XXI века. Материалы международной научно-общественной конференции. 2003. Том 3. М., 2004. С. 267-276.

6. Гиндилис Л.М. Андрей Дмитриевич Сахаров и поиски внеземных цивилизаций // Земля и Вселенная. 1990. № 6. С. 63-67.

7. Гиндилис Л.М. Живая Этика - наука будущего // В защиту имени и наследия Рерихов. Материалы международной научно-общественной конференции. 2001. М.,2002. С. 45-53. Он же. Наука на рубеже веков: вызовы и проблемы // Наука и новое мышление XXI века. Материалы юбилейной общественно-научной конференции Тольятинского отделения Международного Центра Рерихов. 4-5 октября 2003. Тольятти, 2004. С. 43-74.

8. Морен Э. Метод. Природа природы. М.: Прогресс-Традиция, 2005.

9. Проблема поиска внеземных цивилизаций. М.: Наука, 1981.

10. Шварцман В. Чтобы понять... Поиск внеземных цивилизаций - проблема астрофизики или культуры в целом? // Знание-сила, 1983. N 7. С. 44-45.

11. Шварцман В.Ф. Поиск внеземных цивилизаций - проблема науки или культуры в целом? // Труды Семнадцатых Чтений К.Э.Циолковского. Секция "К.Э.Циолковский и философские проблемы освоения космоса". М.: 1983. С. 103-108.

12. Гиндилис Л.М. Научно-культурный центр SETI// Земля и Вселенная. 1993. № 3. С. 50-55.

14. Ефремов Ю.Н. Молчание Вселенной как вызов научному знанию // Земля и Вселенная, 2003. № 1. С. 28-37. Он же. Вглубь Вселенной, М.: УРСС, 2003. Глава 18. «Разум Вселенной». Он же. К вопросу о существовании Внеземного Разума // Космическое мировоззрение – новое мышление XXI века. Материалы международной научно-общественной конференции. 2003. Том 3. М., 2004. С. 256-266.

15. Липунов В.М. Научно открываемый Бог // Земля и Вселенная, 1995, 3 1. С. 37-47.

16. Идлис Г.М. Гармония Мироздания // Дельфис, 1994. № 2. С. 45-50. См. также: Кузнецов В.И., Идлис Г.М., Гутина В.Н. Естествознание. М.: 1996. С. 80-164.

17. Зайцев А.Л. Одномерное радиопослание «незрячим» абонентам // Информационный бюллетень SETI, 2001. № 17. С. 2-10.

18. Гиндилис Л.М. Сигнал отправлен: первое детское радиопослание внеземным цивилизациям //Земля и Вселенная, 2002, № 5. 82-96.

19. Гиндилис Л.М., Гурьянов С.Е., Зайцев А.Л. и др. Сигнал отправлен: 1-е детское радиопослание внеземным цивилизациямю Московский открытый проект «Здравствуй, Галактика!» // Вестник SETI , 2002. № 3/20 С. 4-22.

20. Зайцев А.Л., Браастад Р. METI-арт. http://www.cplire.ru/rus/ra&sr/METI-Art-transl/html

21. Киселев Е. Песня Быстрого барстера // Три ключа. Вып. 4. М., 2000. С. 108-109.

22. Платов Ю.В., Соколов Б.А. Изучение неопознанных летающих объектов в СССР. Вестник РАН, 2000. Т. 70. № 6. С. 507-515.

23. Гиндилис Л.М, Меньков Д.А., Петровская И.Г.. Наблюдения аномальных атмосферных явлений в СССР. Статистический анализ. Результаты обработки первой выборки наблюдательных данных // М.: Ин-т космических исследований АН СССР, 1979. Препринт № 479.

24. Эйнштейн А. Религия и наука // Собрание научных трудов. Т. 4. М.: 1967. С. 126-129.

25. Эйнштейн А. Письмо к М.Соловину // Там же. С. 564-565.

27. Сахаров А.Д. // Воспоминания. Часть 1 глава 1. «Семья, детство». Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1990.

^{^[1]} В поисках единства, 1995. С. 61.

^{^[2]} SETI – Search for Extraterrestrial Intelligence – Поиск внеземных цивилизаций.

^{^[3]} CETI – Communication with Extraterrestrial Intelligence – Связь с внеземными цивилизациями.

^{^[4]} Отметим созвучие этого определения идеям А.Д.Панова о разуме, как промежуточном звене эволюции [5].

^{^[5]} Эта мысль развивается в статье [2], я остановлюсь на ней ниже.

^{^[6]} Интересно сравнить этот ответ с ответом А.Н.Сахарова на тот же вопрос: «Несколько грубо можно сказать, что умному и доброму всякое дополнительное знание только на пользу, а злому, обреченному на самоуничтожение, ничто не может ни помочь, ни повредить» [6] .

^{^[7]} Яков Борисович Зельдович

^{^[8]} Желание найти конечную истину, получить законченную картину мира часто является побудительным стимулом для исследователя. Но Учение Живой Этики утверждает: в Беспредельности не может быть ничего законченного. В.Шварман ясно понимал и чувствовал это.

^{^[9]} Близкую точку зрения высказал Ф.Моррисон на Первой советско-американской конференции в 1971 г. «Большая часть этого весьма сложного сигнала будет, на мой взгляд, касаться в основном не естественных наук и математики, а того, что мы назвали бы искусством и историей.» [3. С. 311]

^{^[10]} «Не стыдно ли, что до сих пор науки разделялись на отдельные лагеря, не имея связи между собою?» – Учение Живой Этики, «Надземное», 511.

^{^[11]} В настоящее время эта мысль, как и необходимость преодолеть обособленность различных компонентов культуры, приобретает все большее признание. Особой известностью пользуются работы Эдгара Морена, руководителя Центра трансдисциплинарных исследований при Национальном центре научных исследований в Париже. В своих книгах он решительно выступает за преодоление разделения единого по существу знания на отдельные дисциплинарные области, обосновывает необходимость воссоздать единство фрагментированного знания, навести мосты между естествознанием и гуманитарными науками (как и внутри самих гуманитарных наук и естествознания), радикально изменить метод познания, чтобы постигнуть сложность реального мира как целого. (См. [8]). Но если Э.Морен ставит вопрос, прежде всего, о синтезировании научного знания, то В.Шварцман идет еще дальше, настаивая на синтезе в пространстве всей человеческой культуры.

^{^[12]} По мнению К.Штивельмана (не путать с Б.Штивельманом!), это положение Шварцмана является главным. «Для меня,- пишет он в своем отзыве на доклад,- самое важное в нем - призыв к установлению связи между представителями различных земных цивилизаций, к преодолению естественнонаучного шовинизма, к осознанию ограниченности области приложений науки. Я даже склонен приписать автору намерение обсудить именно эту проблематику, воспользовавшись SETI как поводом» [1, с.25].

^{^[13]} METI – Messaging to Extraterrestrial Intelligence – передача сообщений внеземным цивилизациям.

^{^[14]} Стоит напомнить, что тогда существовал запрет на любые публикации по НЛО, официальная точка зрения состояла в том, что НЛО не существуют. Но это только подогревало интерес общественности к этой проблеме. После распада СССР и начала «диких» реформ, когда в нашем обществе произошел «информационный обрыв», безответственные публикации настолько заполонили СМИ, что интерес к НЛО у широкой общественности угас. Проблема была полностью дискредитирована. То, чего не удалось добиться запретом, осуществилось благодаря вседозволенности, ложно понимаемой как свобода.

^{^[15]} Об этом говорит и пример Андрея Дмитриевича Сахарова. «Я не могу представить себе,– писал он, Вселенную и человеческую жизнь без какого-то осмысливающего их начала, без источника духовной теплоты, лежащего вне материи и ее законов. Вероятно, такое чувство можно назвать религиозным.» [27].

В.Ф.ШВАРЦМАН: ПОИСК ВНЕЗЕМНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ ПРОБЛЕМА АСТРОФИЗИКИ ИЛИ КУЛЬТУРЫ В ЦЕЛОМ?

Литература